Я хочу рассказать сегодня о политруке нашей роты об одном занимательном случае, произошедшем, когда моя часть стояла в Турец-земле, под началом Вольги Всеславича. Одной из особенностей жизни за границей является изуверский обычай заточения прекрасных дев знатного рода в башни ("... здесь все башни таковы, что в каждой кто-нибудь кого-нибудь замучил или убил, а у нас башен нет" - Слатыков-Щедрин, "За рубежом"), охраняемые обычно рептилоидами драконами, исполинскими змеями и прочей поганью. Судя по тому, что мы услышали от местных жителей, Турец-салтан отдал свою самую красивую дочь этому дракону, чтобы заручиться его поддержкой при нападении на Русь. Вольга опередил Турец-салтана и теперь нужно было решить проблему дракона. Как оказалось, культ змея (о котором подробнее расскажу несколько позже) хотел женить принцессу на драконе, чтобы их "потомство" сочетало в себе черты рептилий и людей и могло тем самым готовить всю землю к поклонению змею. Обычно герой должен справиться со зверем в одиночку. Но тогда ни у меня, ни у моих сослуживцев - благородных людей русской земли - не было охоты ставить себя в неравное положение. Что мы сделали? Мы подошли к вопросу спасения девы в башне ответственно : подготовили несколько групп. Одна должна была отвлечь дракона от башни, а затем его убить - разумеется, с использованием ловушек, вроде начинённого всякой пакостью чучела овцы; вторая - пробиться в башню и вызволить деву в беде. План оказался успешным, хотя и не без накладок - в башне, помимо самой девы было порядочно язычников, поклонявшихся Великому Змею и дракону, как его конкретному воплощению. Но наши мечи изрядно проредили их, отряд загнал их на самый верх башни, оставив им выбор - либо умереть от нашего оружия, либо прыгать вниз. Часть предпочла второе. Но бои в башне были лишь детской игрой сравнительно задачей отряда драконоборцев. Но русская смётка и командная работа сделали из огнедышащего дракона дракона мёртвого. Гридник Семён сын Владимира метким броском копья выбил один глаз дракону, другой гридник - Святослав сын Добрыни - ухитрился вспороть брюхо дракону. За храбрость, проявленную в бою, я был удостоен командиром большой чести - самолично отрубить голову дракону. В этом бою наша часть потеряла десятерых дружинников убитыми и вдвое - ранеными разной степени тяжести; для сравнения, при штурме башни, охраняемой сотней змеепоклонников, убитыми было потеряно всего пятеро, легко ранеными - столько же. Но несмотря на это и дева, и местность были спасены от дракона и его слуг. Впрочем, как оказалось почти сразу по смерти дракона, этот старый ящер мог выглядеть даже обходительно сравнительно с местным откупщиком - то ли Агабеком, то ли Барабеком, не могу после стольких лет вспомнить его имя. Этот субъект требовал во-первых недоимок с окрестных местностей за те пять лет, коими дракон ими владел, а вдобавок - ещё и руку принцессы, утверждая, что поскольку он снабжал водой, продуктами, оружием и всеми прочими товарами башню, то имеет право взять себе принцессу "за долги". Чтобы он отстал? я сломал ему правую руку и оторвал левое ухо. После этого он стал тихий и спокойный.
Так наш отряд избавил мир от дракона, освободил принцессу (которую позже оженили на боярине, оставленном Вольхой для присмотра за Турец-землёй) и мимоходом отвадили от местных деревень откупщика, спекулянта деньгами и водой.
Закончив необычайно длинную для себя речь, Огненный Ястреб залпом выпил стакан кваса.