Большую часть разделов форума могут просматривать только зарегистрированные пользователи.
Если вы уже зарегистрированы, пожалуйста, войдите в свой аккаунт.
Если нет — зарегистрируйтесь с помощью кнопки в верхней правой части экрана или на странице https://7kingdomsbastards.ru/register/.
Год заканчивается, а значит пришло время подводить его итоги. Хотите поделиться ими с форумчанами? Или почитать, чем захотели поделиться другие? Тогда заходите скорее в итоговые темы на свой вкус:
— Общие итоги 2024
— Игровые итоги 2024
— Мафиозные итоги 2024
Вы используете устаревший браузер. Этот и другие сайты могут отображаться в нём некорректно. Вам необходимо обновить браузер или попробовать использовать другой.
Извините, а какая разница - по существу - сидит на троне кукушенок или нет? У кукушат нет каких-то врожденных управленческих навыков?
Проблемы законных наследников, за кем там они в очереди стоят - это их личные проблемы, а не государственные. Ни один из сыновей Рейниры не был идиотом, садистом, безумцем. Ни один не был непригоден для трона. У каждого был дракон - сакральная для Таргариенов фишечка.
АПД: старший сын и наследник Рейниры во время ТД проявил себя великолепным дипломатом, принеся матери верность Долины и Севера. В то время, как его дядя Эйгон ханку жрал и по девкам шатался
Лейнор знал, что дети не его. Корлис знал, что внуки не его. Визерис тоже не слепой был. И ни у кого из заинтересованных лиц вопросов к Рейнире не было. Внезапно, но факт: не было.
если нет разницы, дети это Лейнора, или ублюдки Стронга, почему не назвать их своими именами? Сами подумайте, если король имеет законное право назвать наследником кого угодно, то зачем лгать и убивать за правду? Никто из "заинтересованных лиц" не имеет прав назначать наследников, это боги решают кто в каком порядке родился. А у кого вообще детей не будет
госизмена не в супружеской измене мужу, а в попытке посадить на трон незаконнорожденных. Это понимает и признает даже сама Рейнира - "Ведь именовать их так (Стронгами) равносильно утверждению, что они бастарды, не имеющие прав наследования... а сама она повинна в государственной измене."
У стронжат не больше прав, чем у Грибка, или шлюхи Мисарии, если бы Визерис решил их наследниками назначить, тоже был бы в своем праве?
Ни один из сыновей Рейниры не был идиотом, садистом, безумцем. Ни один не был непригоден для трона. У каждого был дракон - сакральная для Таргариенов фишечка.
Если Вам внезапно важны моральные качества, то сама Рейнира была идиоткой, садисткой и слабачкой. Деймон - садист и педофил. Оба они непригодны для трона
Педофилами по нынешним меркам в Вестеросе были все через одного, томущо женились на девочках-подростках. Про Деймона-садиста хочу отдельно послушать: кого и когда он пытал в застенках?
Вы ж сами писали, что старшие сыновья Рейниры не пригодны для власти. Я вот и спрашиваю: если взять чисто навыки и умения, чем они негодны-то? Чем был бы плох на троне тот же Джакайерис, ее первенец (пожалуйста, ограничьтесь личными качествами персонажа, а не возгласом про бастардство, которое никто и не оспаривает) ? Неужели он был бы хуже Рейниры или Эйгона 2?
Ну он бы так и остался в этой очереди, разве его кто-то оттуда выкинул? Да и не сел бы он на трон - невелика потеря. Какой из него правитель - все в курсе.
И - повторю - за кем там в очереди стоит наследник - его глубоко личные проблемы, а не государственные. Государству нужно, чтоб эти наследники просто были в достаточном количестве.
А Джакайерис уже показал себя как политик лучше, чем его дядя. Так что в чем тут реальный вред для государства - ума не приложу.
Воот. Вот мы и пришли к главному. Если бы воля богов (или Мартина) была в том, чтобы на трон сел Эйгон, он бы был первенцом. А он им не был, а была Рейнира. Так что ее царствование - божья воля
Ведь именовать их так (Стронгами) равносильно утверждению, что они бастарды, не имеющие прав наследования... а сама она повинна в государственной измене."
Т.е. плодить бастардов - госизмена? Или она в том, чтобы их включать в очередь наследования трона? А Эйгон Недостойный вообще в курсе был?
А если еще посчитать всех бастардов всех королей, то ой. Главные госизменники - как раз короли
не все через одного ходили по борделям, выбирая самых малолетних из возможного. Даже по вестеросским меркам и даже в законном браке сексуальные отношения с девушками младше 15-16 лет (современный возраст согласия) считались порочными, а про Деймона специально оговорено что для него 15 = too old.
нет, я писала что Рейнира и ее муж непригодны для власти, а ее старшие сыновья просто не имеют на власть прав, и возможностей удержать власть тоже не имеют.
Я вот и спрашиваю: если взять чисто навыки и умения, чем они негодны-то? Чем был бы плох на троне тот же Джакайерис, ее первенец (пожалуйста, ограничьтесь личными качествами персонажа, а не возгласом про бастардство, которое никто и не оспаривает) ? Неужели он был бы хуже Рейниры или Эйгона 2?
Люцерис туповат и трусоват например. Джейкерис лучше, но с какой стати он вообще должен оказаться на троне? Почему не Дейрон, он тоже приятный парень и тоже с драконом, но при этом законный сын короля. Там не демократия, чтобы выбирать по личным качествам. А если выбирать и расширить пул аж до бастардов отдельных лордов, коим является Джейкерис, то и конкуренция гораздо выше - все крупные лорды, их наследники, да и некоторые бастарды тоже не промах, те же Адам с Алином.
И - повторю - за кем там в очереди стоит наследник - его глубоко личные проблемы, а не государственные. Государству нужно, чтоб эти наследники просто были в достаточном количестве.
Воот. Вот мы и пришли к главному. Если бы воля богов (или Мартина) была в том, чтобы на трон сел Эйгон, он бы был первенцом. А он им не был, а была Рейнира. Так что ее царствование - божья воля
нет, так как в Вестеросе не дорнийская система. Ее царствование - прихоть папаши в обход законов как андалов, так и таргариенов. Задайтесь вопросом - без дополнительных телодвижений, кого считали бы наследником, ее или Эйгона?
А Эйгон ничего подобного не делал. Он официально признал своих бастардов как бастрадов, а потом официально узаконил их, и по закону они шли в очереди после Дейрона. Эйгон не врал что Деймон Блэкфайр его законный сын от Нейрис. И во время Восстания Блэкфайров претензии Деймона строились на попытке объявить Дейрона бастардом, а не просто на том что его отец признал. Так что Рейнира пробивает дно даже по сравнению с Недостойным
А если еще посчитать всех бастардов всех королей, то ой. Главные госизменники - как раз короли
не все через одного ходили по борделям, выбирая самых малолетних из возможного. Даже по вестеросским меркам и даже в законном браке сексуальные отношения с девушками младше 15-16 лет (современный возраст согласия) считались порочными, а про Деймона специально оговорено что для него 15 = too old.
Но ведь такие браки были, не так ли? И не только с 15 летними, а и с 14, и даже 13 летними. Месячные начались=взрослая женщина, пригодна для брака и родов.
А про бордели: ну Эйгон 2 тоже малолетками баловался. Жду ваших обличений про его педофилию.
Зачем по вашему собирался совет 101 года, если система наследования пряма и понятна? Зачем вообще выбирали наследника, если есть андальское право?
Сам по себе совет 101 года является прецедентом того, что наследник может быть выбран и назначен. И выбор Визериса был однозначен: Рейнира. И лорды всего Вестероса клялись ей в верности.
Так с какой такой радости Эйгон должен идти впереди Рейниры, м?
Наследницей её считали по специальному (!) решению отца. Если бы не специально принятое его решение, наследником был бы сын короля. Старшая сестра у Таргариенов в обход брата никогда не наследовала, и не надо про инцестуальные браки. Семью Королевствами правил именно Эйгон, а не Висенья.
Не пойман - не вор(с)?
Я повторюсь, по представлениям той эпохи рождение детей не от того отца - форма кражи по отношению к более законным наследникам.
Во-первых, не все. Во-вторых, вам Gotcha задала другой вопрос - не какое решение принял Визерис (это мы и так знаем из канона), а стала бы Рейнира наследницей (при наличии Эйгона с братьями и Деймона), если бы не специальное решение отца. Так вот, правильный ответ - нет, не стала бы.
Потому что Мартину по кайфу писать таких озабоченных шутов и такой контент. Но поскольку Мартин постмодернист, вовсю играющийся в "Пламени и Крови" в ненадежного рассказчика, это оставляет читателю свободу в вопросе, верить ли этому ненадежному рассказчику. Особенно Грибку.
Монарх должен соизмерять свои решения с государственной целесообразность. Идея пропихнуть женского наследника в обход очевидного мужского (брат vs. сестра) в средневековых условиях не может привести ни к чему, кроме феодальной междоусобицы. См. попытку венгерского короля Белы сделать свою любимую дочь Анну (судя по всему, сильно более умную женщину, чем та же Рейнира) наследницей в обход нелюбимого сына Иштвана. Венгрии это потом долго икалось.
Но ведь такие браки были, не так ли? И не только с 15 летними, а и с 14, и даже 13 летними. Месячные начались=взрослая женщина, пригодна для брака и родов.
такие браки были 1) редкостью 2) для брака и родов, а не сексуальных утех самих по себе. Вы всерьез доказываете что взрослый мужик, выбирающий в борделях девочек 12-13 лет, не является педофилом?
ситуация 101 года не имеет ничего общего с ситуацией при Визерисе. Там выбирали не между сыновьями и дочерьми короля, а между внуками, чьи отцы королями стать не успели
Сам по себе совет 101 года является прецедентом того, что наследник может быть выбран и назначен. И выбор Визериса был однозначен: Рейнира. И лорды всего Вестероса клялись ей в верности.
Сдается мне, если бы Грибок что-то слышал о Одичалых и их вождях, он бы и им всяких забав такого рода прописал. У него удивительно однообразная фантазия.
На протяжении веков дом Таргариенов порождал как великих людей, так и чудовищ. Принц Деймон был и тем, и другим. В его дни в целом Вестеросе не нашлось бы человека, которым так восхищались, которого так любили – и которого так хулили. Он был соткан из света и тьмы в равных долях. Одни почитали его героем, другие – чернейшим из лиходеев.
Хороший заход, правда? По-видимому, сам Мартин видит Деймона этаким неоднозначным героем, и ему неиронично нравится о нем писать. Правда, персонаж, которого все или ненавидят, или обожают, уже выглядит конченой сьюхой. После заявки про "соткан из света и тьмы в равных долях" ждешь от персонажа грандиозных свершений (будь то со знаком "плюс" или "минус"), однако при ближайшем рассмотрении оказывается, что Деймон - типичный фигурант шутки про "чижика съел". В 97 году от З.Э., в правление Старого Короля, он женился на леди Рунного Камня, но брак не удался. Принц Деймон счел Долину Арренов унылой («В Долине мужчины совокупляются с овцами, – писал он. – Невозможно винить их. Здешние овцы красивее здешних женщин»), и вскоре проникся неприязнью к собственной леди-жене, которую звал «моя бронзовая сука» – из-за бронзовых лат с рунами, что носили лорды дома Ройсов. После восшествия на престол брата принц подал прошение, дабы расторгнуть свой брак. Визерис отклонил просьбу, однако позволил Деймону вернуться ко двору, где тот заседал в Малом совете, будучи мастером над монетой (в 103-104 годах) и мастером над законами (полгода в 104 году).
То есть человек: 1) женился из политико-династических соображений (основная причина для браков в Вестеросе) на некрасивой женщине, 2) возненавидел её за то, что она некрасивая. На героического героя не тянет, но, может, тянет хотя бы на злодеистого злодея? Тоже нет (злодеистый злодей от жены бы сразу избавился) - решил по блату выцыганить у брата-короля развод для себя, но брат его, о ужас, не дал. В итоге Деймон свалил от жены к брату и получил должности-синекуры, на которых никак себя не показал (тем более что должность мастера над законами в Вестеросе, где закона нет, а есть хотелки короля или лиц, правящих от его имени, сама по себе синекура). Правление, однако же, наскучило сему принцу-воителю. Дело пошло лучше, когда король Визерис поставил его начальствующим над городской стражей. Обнаружив, что стражники плохо вооружены и одеты в обноски и рвань, Деймон каждого снабдил кинжалом, коротким мечом и дубинкой, облачил всех в черные кольчуги (у начальников они были с нагрудными пластинами) и дал длинные золотые плащи, которые они могли носить с гордостью. С той поры городских стражников именуют золотыми плащами.
Тут, в принципе, Деймон действительно впервые занялся чем-то полезным. Правда, руководить городской стражей для брата короля в реальном Средневековье - откровенно не по чину, но Мартин сословную мораль эпохи во многом игнорирует. Казалось бы, вот он, повод думать о Деймоне хорошо - но автор уничтожает её следующей репликой. Принц Деймон с рвением принялся за труд золотых плащей и частенько со своими людьми рыскал по улочкам Королевской Гавани. Никто не возмог бы усомниться, что благодаря ему в городе стало спокойнее, но порядки его были жестоки. Он находил удовольствие в отрубании рук карманникам, оскоплении насильников и отрезании носов грабителям, и в первый же год своего начальствования убил в уличных драках троих человек. Недолгое время спустя принца уже хорошо знали во всех злачных местах Королевской Гавани. Он сделался завсегдатаем винных погребков (где выпивал бесплатно) и игорных ям (откуда всегда уносил денег более, нежели приносил).
Проще говоря, по автору, Деймон взялся за что-то полезное исключительно для того, чтобы легально удовлетворять жажду насилия и предаваться "радостям жизни": Хотя он перепробовал бессчетное число шлюх в городских борделях и, по слухам, имел особую страсть к лишению девиц невинности, вскоре некая танцовщица-лиснийка стала его возлюбленной. Она носила имя Мисария, однако соперницы и враги называли ее Лисарией и Бледной Пиявкой.
Репутация у Деймона, как следствие, сложилась соответствующая - даже брат, закрывавший глаза на его недостатки, не хотел видеть его наследником: Поскольку у короля Визериса не было сына, Деймон полагал себя законным наследником Железного трона и жаждал титула принца Драконьего Камня, который его милость отказывался ему пожаловать… но к скончанию 105 года от З.Э. друзья именовали его Принцем Королевской Гавани, а простонародье – Лордом Блошиного Конца. Хотя король и не желал видеть Деймона наследником, он по-прежнему любил своего младшего брата и скоро прощал ему многие провинности.
В самом деле, странно, почему король не хочет делать своим наследником человека, известного в основном отжигами в трущобных кварталах? Так обстояли дела в Королевской Гавани на исходе 105 года от З.Э., когда королева Эйма слегла в постель в крепости Мейгора и скончалась, родив королю Визерису столь долгожданного сына. Мальчик (названный Бейлоном в честь отца его милости) пережил ее всего на день, обездолив и короля, и двор… кроме разве только принца Деймона, которого видели в борделе на Шелковой улице отпускающим со своими высокородными дружками пьяные шутки про «наследника на день». Когда весть о том достигла короля (легенда гласит, что на Деймона донесла шлюха, сидевшая у него на коленях; однако имеются сведения, что на самом деле то был один из его товарищей по попойкам, скорее всего, некий капитан золотых плащей), Визерис разгневался. Его милость наконец-то пресытился сим неблагодарным братом и его честолюбивыми устремлениями.
Здесь прекрасно решительно всё. Будь Деймон порядочным человеком, он не стал бы шутить по поводу смерти жены и сына брата. Будь Деймон по-настоящему эпическим злодеем, он бы не шутки шутил, а этим смертям непосредственно бы поспособствовал, а потом и от брата избавился бы, после чего взял власть - благо, как пишет Мартин, "будучи начальствующим над городской стражей и имея под рукой две тысячи человек, Деймон сделался могуществен как никогда". Характерно, что заложила Деймона не то любовница, не то - что ещё более пикантно - кто-то из тех самых Золотых Плащей, которых он и создал как подразделение и о них действительно заботился. В общем, Деймон, походу, не очень умел и от своих людей добиваться верности. Визерис убедился, что его брат - конченая гнида, и решил сделать наследницей свою дочь Рейниру. Характерна реакция Деймона: Лишь только закончился траур, король поторопился разрешить долго зревший вопрос о престолонаследии. Закрыв глаза на решения, принятые королем Джейхейрисом в 92 году и Великим советом в 101 году, Визерис I провозгласил дочь свою Рейниру своей законной наследницей и нарек ее принцессой Драконьего Камня. Во время пышной церемонии в Королевской Гавани сотни лордов склонились перед Рейнирой, сидевшей в ногах своего отца у основания Железного трона, поклявшись чтить и защищать ее право наследования. Однако принца Деймона среди них не было. Взбешенный королевским указом, принц покинул Королевскую Гавань, оставив службу в городской страже.
Что Деймон сделал в ответ на изменение братом порядка престолонаследия? А ничего. Обиделся и свалил из столицы, оставив единственный пост, который давал ему хоть какую-то власть. На поведение хорошего парня не походит (как и его поведение до того), на поведение эпического злодея - тоже. Эпический злодей воспользовался бы моментом с присягой Рейнире для госпереворота, благо даже формальное основание было, поскольку Визерис нарушил закон, принятый его дедом при поддержке большинства лордов. А ведь у Визериса к тому моменту не было даже собственного дракона (!), в то время как у Деймона был могучий дракон Караксес. Поначалу, усевшись вместе со своей возлюбленной Мисарией на спину дракона Караксеса – поджарого красного зверя, которого простой люд прозвал Кровавым Змеем, – он отправился на Драконий Камень. Там он оставался в течение полугода, и в сей срок Мисария зачала ребенка. Узнав, что его наложница в тягости, принц Деймон одарил ее драконьим яйцом, но в сем он зашел слишком далеко. Король Визерис повелел ему возвратить яйцо и вернуться к законной супруге, иначе его осудят как изменника и лишат всех прав. Принц, пусть и неохотно, повиновался, отправив Мисарию (без яйца) назад в Лис, сам же полетел в Долину – в Рунный Камень, в нежеланное общество своей «бронзовой суки». Но во время шторма в Узком море Мисария потеряла дитя. Когда весть о том дошла до принца Деймона, он не вымолвил ни слова скорби, но сердце его ожесточилось против брата-короля. С тех пор он отзывался о короле Визерисе только с презрением, и мысли о престолонаследии начали одолевать его денно и нощно.
То есть сначала Деймон ведет себя как безответственный идиот (дарит потенциальное оружие массового поражение любовнице-иностранке), а потом прогибается под своего брата, который, повторюсь, даже не имеет дракона - не только отбирает у Мисарии яйцо и отсылает её в Лис, но и возвращается в общество жены. Дальше сказано, что Деймон после случившегося якобы начал думать о том, чтобы добыть корону, но на практике его мутки с Корлисом Веларионом не шли дальше авантюры с попыткой выкроить себе королевство на архипелаге Ступени, изгнав оттуда флот Триархии Лис-Мир-Тирош. Король Визерис не запрещал желающим вербоваться в армию Деймона и Корлиса и, более того, спонсировал сам проект финансово, поскольку Триархия к тому времени окончательно потеряла стыд и, по-хорошему, заслуживала показательной порки:
Однако десятью годами ранее вольные города Лис, Мир и Тирош оставили до поры свои давние распри, дабы объединиться ради общего дела в войне против Волантиса. Разгромив волантийцев, три победоносных города вступили в «вечный союз» и образовали новую силу – Триархию, более известную в Вестеросе как Королевство Трех Дочерей или, грубее, Три Шлюхи (сие «королевство» короля не имело – им правил совет из тридцати трех магистров). Стоило Волантису отступиться от Спорных земель, как Три Дочери обратили свои взоры на запад. Их рати пронеслись по Ступеням под предводительством мирийского принц-адмирала Крагхаза Драхара – тот сотнями сажал пиратов на кол в мокром песке, оставляя их захлебываться в приливной волне, чем заслужил кличку Крагхаз Кормилец Крабов.
Присоединение Триархией Ступеней лорды Вестероса поначалу встретили с одобрением. Хаос сменился порядком, и если Три Дочери требовали пошлину с каждого корабля, проходившего через их воды, сие казалось невеликой ценой. Тем не менее, алчность Крагхаза Кормильца Крабов и его сотоварищей по войнам вскоре повернула настроения против них. Пошлина выросла вновь, а затем еще и еще, сделавшись столь разорительной, что купцы, ранее охотно платившие, теперь пытались украдкой проскользнуть мимо галей Триархии, как некогда при пиратах. Драхар и его лиснийские и тирошийские адмиралы будто состязались друг с другом, дабы узреть, кто проявит более корыстолюбия. Особливо ненавистны сделались лиснийцы, ибо они взимали с проплывающих кораблей не только монетой, забирая женщин, девушек и пригожих юношей для услужения в своих садах наслаждений и перинных домах. (Среди таким образом порабощенных оказалась и леди Джоханна Сванн, пятнадцатилетняя племянница лорда Каменного Шлема. Дядя ее, имевший дурную славу скупца, отказался уплатить выкуп; тогда девушку продали в перинный дом, где она возвысилась, став прославленной куртизанкой, известной под именем Черная Лебедь, правительницей Лиса во всем, кроме титула. Увы, повесть о ней, сколь бы захватывающей она ни была, никак не относится к нашей нынешней истории.)
Война началась в 106 году от З.Э. Принц Деймон без особых трудностей набрал войско из безземельных искателей удачи и младших сыновей и одержал многие победы в первые два года противоборства. В 108 году от З.Э., сойдясь наконец лицом к лицу с Крагхазом Кормильцем Крабов, он в одиночку сразил его и отсек ему голову Темной Сестрой. Король Визерис, будучи, несомненно, рад избавиться от беспокойного брата, поддерживал его начинания постоянными вливаниями золота, и к 109 году от З.Э. Деймон Таргариен со своим воинством наемников и головорезов господствовал над всеми островами, кроме двух, а воды между ними надежно держал флот Морского Змея. В сей краткий миг победы принц Деймон провозгласил себя королем Ступеней и Узкого моря, а лорд Корлис увенчал короной его чело...
Казалось бы, Деймон второй раз за жизнь занялся чем-то полезным. Впрочем, реальным инициатором и "кошельком" (не считая короля) похода был Корлис, а Деймон - исполнителем: Ни один из лордов Вестероса не натерпелся от сих деяний более, нежели Корлис Веларион, Лорд Приливов, который благодаря своему флоту сделался состоятельным и могущественным, как никто другой в Семи Королевствах.Морской Змей преисполнился решимости положить конец владычеству Триархии над Ступенями, и в Деймоне Таргариене он нашел сговорчивого сотоварища, охочего до золота и славы, что принесла бы победа в войне.
Впрочем, боевые действия вскоре заглохли, затея с королевством Ступеней кончилась ничем, и Деймон с Корлисом её забросили. В итоге Деймон вернулся обратно в Королевскую Гавань и пафосно преподнес не дающую ничего "корону Ступеней" брату, который, как всегда, его простил: Принц Деймон наконец-то вернулся ко двору – в короне, величающий себя королем Узкого моря. Объявившись без уведомления на своем драконе в небе над Королевской Гаванью, он трижды облетел турнирное поле... но, опустившись в итоге на землю, преклонил колено перед братом и в знак любви и преданности преподнес ему свою корону. Визерис вернул ее и расцеловал Деймона в обе щеки, приветствуя его прибытие домой; когда же сыновья принца Бейлона Таргариена примирились, лорды и простолюдины разразились оглушительными возгласами.
Визерис даже дал Деймону очередную синекуру - с соответствующим результатом: Принц Деймон пробыл в Королевской Гавани полгода, и даже получил обратно свое место в Малом совете, но ни время, ни изгнание не переменили его натуру. Вскорости Деймон вновь связался со своими старыми товарищами из золотых плащей и вернулся в заведения на Шелковой улице, где прежде был столь почитаемым завсегдатаем.
Впрочем, это ещё ничего - дальше он полез к своей племяннице:
Здесь наши источники расходятся. Великий мейстер Рунцитер повествует лишь, что братья вновь рассорились, и принц Деймон покинул Королевскую Гавань, вернувшись к своей войне на Ступенях. О причине же ссоры он не говорит. Другие утверждают, что Визерис отослал Деймона прочь по настоянию королевы Алисенты. Но септон Юстас и Грибок рассказывают другую историю... или, вернее, две другие истории. Юстас, менее распущенный из двоих, пишет, что принц Деймон соблазнил свою племянницу принцессу, лишив ее девства. Когда любовников обнаружили вместе в постели и привели к королю, Рейнира твердила, что любит дядю, и упрашивала отца дозволить ей выйти за него. Однако король Визерис не желал и слышать о том, напомнив дочери, что у принца Деймона уже есть жена. В гневе он запер принцессу в ее покоях, велел своему брату удалиться и запретил обоим когда-либо упоминать о случившемся.
История, излагаемая Грибком, гораздо более порочна. По словам карлика, принцесса вожделела не принца Деймона, а сира Кристона Коля. Но сир Кристон был истинным рыцарем, благородным, целомудренным и помнящим свои обеты, и хотя он денно и нощно пребывал в ее обществе, он никогда даже не целовал ее, даже ни разу не сказал ей, что влюблен.
– Когда он смотрит на тебя, то видит маленькую девочку, которой ты была, а не женщину, которой ты стала, – поведал племяннице Деймон. – Но я могу научить тебя, как заставить его увидеть в тебе женщину.
Начал он с уроков поцелуев, уверяет Грибок. От них принц перешел далее, показав племяннице, как прикасаться к мужчине, дабы подарить ему наслаждение – в занятия сии порой вовлекали самого Грибка и его якобы огромный мужской орган. Деймон учил девушку соблазнительно раздеваться, ласкал ее соски, дабы сделать их более чувствительными, летал с ней на драконе к одиноким скалам в Черноводном заливе, где они, никем не замеченные, могли забавляться нагими, а принцесса – постигать искусство ублажения мужчины ртом. По ночам он тайно выводил Рейниру из ее комнат, одетую мальчиком-пажом, и они отправлялись в бордели на Шелковой улице, где принцесса могла наблюдать за мужчинами и женщинами, предающимися любви, и обучаться «женским искусствам» у блудниц Королевской Гавани.
Лишь о том, сколь долго длились сии уроки, умалчивает Грибок; однако, в отличие от септона Юстаса, он настаивает, что принцесса Рейнира осталась девицей, ибо желала сохранить невинность как дар своему возлюбленному. Но, когда она наконец подступилась к своему «белому рыцарю», пользуясь всем, чему научилась, сир Кристон Коль ужаснулся и отверг ее. Вся история вскоре открылась, чему немало поспособствовал сам Грибок. Поначалу король Визерис отказывался верить хотя бы единому слову, пока принц Деймон сам не подтвердил, что все сие правда. – Отдай девчонку мне в жены, – будто бы заявил он своему брату. – Кто другой теперь ее возьмет?
Вместо сего король отправил принца в изгнание, дабы тот никогда под страхом смерти не возвращался в Семь Королевств.
В версии Грибка Деймон - откровенный подлец (развратил племянницу, а теперь говорит её отцу-королю, мол, отдай мне, никому другому она уже не нужна), но клинический идиот он и в версии Юстаса. Спать с официальной наследницей престола и думать, что это просто так сойдет с рук, когда вскроется (или даже думать, что её за тебя отдадут, хотя ты уже официально женат) - это ж кем надо быть, каким кретином? Более того, в версии Грибка он ещё и вовлек в свои "невинные шалости" заведомо ненадежное лицо (Грибка), который его в итоге и сдал. В итоге Деймон остался в живых только потому, что чувствительность как слабость Визерис слишком добрый. Вот честно, где тут заявленные Мартином "свет и тьма в равных долях"? Тут не то что света, тут особой тьмы не видно, потому что: 1) таких моральных уродов в Вестеросе вагон и маленькая тележка, 2) Деймон ведет себя как конченый дурак, не думая о последствиях своих действий, так что его даже качественным злодеем не назовешь. Годом позже (в 115 году от З.Э.) случилось жуткое несчастье – из тех, что меняют судьбы королевств: «бронзовая сука» Рунного Камня, леди Рея Ройс, упала с коня во время ястребиной охоты, размозжив себе череп о камень. Леди Рея протянула девять дней, прежде чем, наконец, ей полегчало настолько, что она поднялась с постели... лишь дабы часом позже рухнуть и умереть. Как и должно, послали ворона в Штормовой Предел, и лорд Баратеон снарядил корабль с гонцом на Кровавый Камень, где принц Деймон все пытался оборонить свое крошечное королевство от воинов Триархии и их дорнийских союзников. Деймон не мешкая вылетел в Долину – «дабы похоронить жену», как он утверждал, но скорее в надежде предъявить права на ее земли, замки и доходы. В сем он не преуспел – Рунный Камень отошел племяннику леди Реи, а когда Деймон воззвал к Орлиному Гнезду, его притязания не просто отклонили – но леди Джейн предостерегла принца, что присутствие его в Долине нежелательно.
Я сейчас не буду обсуждать, причастен ли Деймон к смерти своей первой жены, случившейся очень кстати для него (он после этого выгодно женился на Лейне Веларион) - есть как аргументы за, так и аргументы против (она случилась, когда он был занят войной на Ступенях). Показательно другое - Деймона с одним из сильнейших драконов в Вестеросе послала нафиг не имеющая драконов Джейн Аррен. Не просто земли покойной жены не отдала, а из Долины выставила, вообще запретив ему там находиться (хотя Деймон, на минуточку, брат короля и не последний в очереди на трон) - и Деймон утерся. При этом Деймон в бою не трус, но в политике решительность ему сплошь и рядом отказывает. Показательно, как Деймон цепляется за любую возможность выкроить себе хоть что-нибудь - владения Ройсов в Долине или хотя бы те же Ступени. В столичной политике, несмотря на симпатии Золотых Плащей, он абсолютно бессилен. В политике Долины, впрочем, тоже. Он вроде бы умеет воевать - но война с Триархией на Ступенях затягивается, и в итоге он забрасывает и это предприятие. Возвращаясь позже на Ступени, принц Деймон приземлился на Дрифтмарке, дабы, соблюдая учтивость, навестить своего былого сотоварища по войнам, Морского Змея, и принцессу Рейнис. Высокий Прилив оставался одним из немногих мест в Семи Королевствах, где брат короля мог быть уверен, что его не прогонят прочь. Там взор принца пал на дочь лорда Корлиса леди Лейну, девицу двадцати двух лет, высокую, стройную и несказанно прелестную (красота ее впечатлила даже Грибка, записавшего, что она «почти столь же хороша, что и ее брат»), с пышной, ниспадавшей ниже талии гривой серебристо-золотых локонов. Лейна с двенадцати лет была помолвлена с сыном Морского владыки Браавоса... но отец умер прежде, чем их возмогли поженить, а сын вскоре выказал себя расточителем и глупцом, промотав богатство и могущество своей семьи до того, как объявиться на Дрифтмарке. Не имея ни возможности изящно выпутаться из затруднительного положения, ни желания устроить бракосочетание, лорд Корлис неоднократно откладывал свадьбу.
Принц Деймон влюбился в Лейну – хотят уверить нас певцы. Люди более грубого склада полагают, что принц узрел в ней способ остановить собственное падение. Некогда почитавшийся наследником своего брата, он весьма далеко отодвинулся в очередности наследования, и ни среди зеленых, ни среди черных для него не имелось места... но дом Веларионов был достаточно могуч, дабы безнаказанно бросать вызов обеим партиям. Уставший от Ступеней и освободившийся наконец от своей «бронзовой суки», Деймон Таргариен попросил у лорда Корлиса руки его дочери.
Браавосский суженый-изгнанник недолго оставался помехой: Деймон смеялся ему в лицо столь беспощадно, что у юноши не оставалось выбора, кроме как призвать принца отстоять свои слова со сталью в руке. Принц, вооруженный Темной Сестрой, живо расправился с соперником и двумя неделями позже женился на леди Лейне Веларион, оставив свое столь трудно добытое королевство на Ступенях. (После него титул короля Узкого моря носили еще пятеро человек, пока краткая и кровавая история сего дикого наемничьего «королевства» не завершилась навсегда.)
Тут прекрасно решительно всё: 1) Большинство вестеросских лордов и видеть Деймона у себя не хотят, 2) сам Деймон в истории с Лейной выступает как тривиальный брачный аферист, 3) также, как на Ступенях Деймон защищал торговые интересы Корлиса, сейчас он разгребает для него проблему с нежеланным женихом, 4) получив руку Лейны, Деймон немедленно забил на все проекты, связанные с "королевством Ступеней", за которое он, по-видимому, не особо стремился бороться. Принц Деймон знал, что брат его не возрадуется, услышав о сей новой женитьбе. Вскоре после свадьбы принц и его молодая жена благоразумно удалились подалее от Вестероса, перелетев на драконах Узкое море.
То есть Деймон всё ещё боится бездраконного брата, хотя после женитьбы на Лейне у него есть ещё и Вхагар, крупнейший (!) дракон Вестероса. В итоге Деймон вернулся в Вестерос исключительно после того, как Лейна родила от него близняшек Бейлу и Рейну и его брат-король в очередной раз (!!!) его простил: В 116 году от З.Э. в вольном городе Пентосе леди Лейна произвела на свет дочерей-близнецов, первых законнорожденных детей Деймона Таргариена. Принц нарек девочек Бейлой (в честь своего отца) и Рейной (в честь матери своей супруги). Когда детям сравнялось полгода, мать вместе с ними отплыла на Дрифтмарк, а Деймон с обоими драконами полетел впереди. Из Высокого Прилива он послал ворона в Королевскую Гавань, извещая короля о рождении племянниц и прося дозволения представить девочек ко двору, дабы получить королевское благословение. Хотя десница и Малый совет с жаром возражали против сего, Визерис дал согласие, ибо король все еще любил брата, бывшего товарищем его юности.
– Деймон ныне отец, – сказал он великому мейстеру Меллосу. – Он изменится.
Дальше Деймон опять занимается брачным аферизмом:
Если свою мачеху, королеву Алисенту, Рейнира невзлюбила, то к золовке, леди Лейне, она прониклась нежными, и даже более чем нежными чувствами. Дрифтмарк и Драконий Камень совсем рядом, и Деймон с Лейной часто навещали принцессу, а она их. Многократно парили они вместе на своих драконах, а драконица принцессы, Сиракс, несколько раз откладывала яйца. В 118 году от З.Э. с благословения короля Визериса Рейнира объявила о помолвке двоих своих старших сыновей с дочерьми принца Деймона и леди Лейны. Джекейрису минуло четыре года, Люцерису три, обеим девочкам по два. А в 119 году от З.Э., когда выяснилось, что Лейна вновь ожидает ребенка, Рейнира вылетела на Дрифтмарк, дабы ухаживать за ней при родах.
И так вышло, что в третий день проклятого 120 года от З.Э., года Красной весны, принцесса находилась подле своей золовки. Побледневшая и изнемогшая после дня и ночи родовых схваток, Лейна Веларион наконец родила принцу Деймону сына, которого тот столь долго желал – но дитя оказалось искривленным и неправильно сложенным и умерло в течение часа. Мать ненадолго пережила его. Изнурительные роды истощили леди Лейну, а горе еще более ослабило ее, лишив сил противиться родильной горячке.
Несмотря на все усилия молодого дрифтмаркского мейстера, состояние ее быстро ухудшалось. Принц Деймон, отправившись на Драконий Камень, привез собственного мейстера принцессы Рейниры, бывшего старше годами и опытнее, и известного своим искусством целителя. Увы, мейстер Герардис опоздал. Проведя три дня в горячечном бреду, леди Лейна оставила сей бренный мир, будучи всего лишь двадцати семи лет от роду. Говорят, в свой предсмертный час она поднялась с постели и вышла из комнаты, желая прежде кончины добраться до Вхагар и в последний раз воспарить. Однако на ступенях башни силы покинули леди Лейну, и прямо там же она упала и умерла. Принц
Деймон отнес жену обратно на постель. После принцесса Рейнира бодрствовала вместе с Деймоном над телом леди Лейны и утешала принца в его горе.
Кончина леди Лейны стала первым, но не последним потрясением 120 года от З.Э. Ибо год сей окажется годом, когда премногие давно тлевшие склоки и зависти, изводившие Семь Королевств, наконец, достигнут своего пика; годом, когда весьма и весьма у многих появятся причины рыдать, и скорбеть, и рвать на себе одежды… однако же ни у кого в большей мере, нежели у Морского Змея, лорда Корлиса Велариона, и его благородной супруги, принцессы Рейнис, той, что могла бы стать королевой.
Лорд Прилива и его леди-жена еще носили траур по своей возлюбленной дочери, когда Неведомый явился вновь, дабы забрать их сына. Сира Лейнора Велариона, супруга принцессы Рейниры и предполагаемого отца ее детей, убили на ярмарке в Спайстауне – его заколол его же друг и наперсник, сир Кварл Корри. Они громко пререкались, прежде чем обнажить мечи, как поведали торговцы с ярмарки лорду Велариону, прибывшему за телом своего сына. Корри к тому времени бежал, ранив нескольких человек, пытавшихся его задержать. Некоторые уверяли, что у берега его ждал корабль. Более его никто никогда не видел.
Обстоятельства убийства остаются тайной и по сей день. Великий мейстер Меллос пишет только, что сира Лейнора умертвил после ссоры один из его же домашних рыцарей. Септон Юстас раскрывает нам имя душегуба и объявляет причиной убиения ревность; Лейнор Веларион-де утомился от общества сира Кварла и воспылал страстью к новому любимцу, красивому юному оруженосцу шестнадцати лет. Грибок, как всегда, отдает предпочтение наиболее зловещему предположению, намекая, что принц Деймон заплатил Кварлу Корри за устранение супруга принцессы Рейниры, устроил так, что сира Кварла увез корабль, а затем перерезал ему горло и сбросил в море. Корри, домашний рыцарь довольно низкого происхождения, слыл человеком со вкусами лорда и кошельком крестьянина, склонным вдобавок к безрассудным поступкам, что придает некую достоверность изложению событий, оставленному шутом. Однако же ни малейших доказательств тому не имелось ни тогда, ни теперь, хотя Морской Змей и предложил награду в десять тысяч золотых драконов любому, кто приведет его к сиру Кварлу Корри или же доставит убийцу ради отцовского возмездия.
С Лейнором Веларионом более-менее понятно, что устроил его убийство Деймон, чтобы заполучить Рейниру в жены. На счет Лейны я уж не буду гадать - сама она умерла или помогли Рейнира / Деймон / оба-двое. В любом случае, повторюсь, Деймон здесь выступает как тривиальный брачный аферист. Пришел черед погибнуть старшим Стронгам. Лионель Стронг, лорд Харренхолла и королевский десница, сопровождал своего сына и наследника сира Харвина на обратном пути в огромный полуразрушенный замок на берегу озера. Вскоре после их прибытия в башне, где они почивали, вспыхнул пожар, и оба, отец и сын, погибли вместе с тремя вассалами и дюжиной слуг. Причину пожара так и не установили. Одни сводили все к простой случайности, другие бормотали, что твердыня Харрена Черного проклята и несет погибель каждому, кто ею владеет. Многие имели подозрение, что поджог устроили намеренно. Грибок намекает, что за ним стоял Морской Змей, и сие стало его отмщением тому, кто наставил рога его сыну. Септон Юстас подозревает принца Деймона, устранявшего соперника в борьбе за благорасположение принцессы Рейниры (что более правдоподобно). Высказывали также мнение, что виновником мог быть Ларис Косолапый: после смерти отца и старшего брата Ларис Стронг сделался лордом Харренхолла.
Опять же, не вижу в этом событии тоже нет ничего масштабного - даже если его устроил Деймон, это просто устранение конкурента, мешающего выгодно жениться. В том же году по ту сторону Черноводного залива Морского Змея внезапно сразила лихорадка. Пока лорд Корлис, окруженный мейстерами, возлежал в своей постели, встал вопрос, кто станет новым Лордом Приливов и Владетелем Дрифтмарка, если болезнь его одолеет. Законнорожденные дети его умерли, и по закону землям и титулам долженствовало отойти его внуку Джекейрису... но, поскольку полагали, что Джейс вслед за матерью взойдет на Железный трон, принцесса Рейнира убеждала свекра взамен назвать преемником своего второго сына – Люцериса. У лорда Корлиса также имелось полдюжины племянников, и старший из них, сир Веймонд Веларион, возражал, что наследству по справедливости должно отойти ему... на том основании, что сыновья Рейниры – бастарды от Харвина Стронга. Принцесса не стала медлить с ответом на сие обвинение. Она отрядила принца Деймона, дабы захватить сира Веймонда, ему сняли голову с плеч, а тело скормили дракону принцессы.
Раньше Деймон оказывал услуги головореза Корлису, а теперь ещё и Рейнире. Опять же, не вижу ничего особо героического или даже масштабно-злодейского в расправе с неким человеком (неясно даже, вооруженным и имевшим ли серьезных сторонников). Деймону дали поручение - он его исполнил. Хотя сие тяжкое испытание премного изнурило короля Визериса, вскоре он возобновил правление. Дабы отпраздновать его выздоровление, в первый день 127 года от З.Э. устроили пир. И принцессе, и королеве повелели присутствовать вместе со всеми их детьми. В знак дружелюбия каждая из двух женщин облачилась в цвета другой, и прозвучало множество признаний в любви, к великому удовольствию короля. Принц Деймон поднял кубок за сира Отто Хайтауэра, возблагодарив его за верную службу на посту десницы, а сир Отто в свой черед восхвалил мужество принца, в то время как дети Алисенты и Рейниры приветствовали друг друга поцелуем и вместе преломили хлеб за трапезой. Примерно так написано в придворных хрониках.
Деймон тут расточает комплименты тому самому Хайтауэру, который выжил его из Малого Совета. Если брать образ Деймона, как он нарисован в "Порочном принце", встает один вопрос - что в этом персонаже такого выдающегося, что его требуется так восхвалять в самом начале повествования (по-моему, это редкий случай, когда Мартин пишет о герое с неприкрытой симпатией, причем чувствуется, что она не наигранная)? Каких-то особо хороших поступков за ним не числится. Даже по-настоящему масштабных (по меркам Вестероса) злодейств, не считая "Крови и Сыра" (которые по вестеросским меркам, впрочем, тривиальная садистская акция) или идеи уничтожить дома Ланнистеров и Баратеонов, отдав их владения одраконенным гопникам (так и не реализованной) - по большому счету тоже. В политике он полный ноль, а успешно действовать может, только имея протекцию брата Визериса, союзника Корлиса или племянницы-любовницы Рейниры. Во время Танца Драконов, когда Рейнира впала в неадекват, он ничего не сделал, чтобы перехватить на себя руководство Черной Партией, вместо этого отправившись убиваться об принца Эймонда.
Теперь поговорим о биографии Деймона по версии "Пламени и Крови". Первый значимый эпизод в его жизни - сбор войск (ещё при жизни Старого Короля Джейхейриса) во время династического кризиса 101 года против Корлиса Велариона, также готового отстаивать с оружием права на Железный Трон своей жены Рейнис или своего сына Лейнора: "В это время до двора дошли вести о том, что Корлис Веларион собирает на Дрифтмарке корабли и людей, чтобы «оборонять права» его сына Лейнора, в то время как Деймон Таргариен, вспыльчивый и задиристый юноша двадцати лет, сколотил собственный отряд наемников, чтобы поддержать право на трон старшего брата Визериса". Тут Деймона трудно осуждать - Веларионы действуют точно также. Интересно, однако, что в дальнейшем "собственный отряд наемников", собранный Деймоном, исчезает (он его распустил?), хотя, надо думать, в политических интригах и войнах, которыми была наполнена его жизнь, он бы Деймону пригодился. Военные действия, ведшиеся Деймоном в ходе Танца Драконов, обговорены много раз, и там он по большому счету показал себя неплохо (захват Харренхолла и Королевской Гавани), хотя звезд с неба не хватал. Пройдусь, однако, по некоторым показательным моментам. Возьмем, например, историю с Кровью и Сыром. Её предыстория крайне интересна для разбора: Не будем забывать, что в молодости Деймон Таргариен прозывался Принцем Королевской Гавани; его лик и смех были памятны каждому карманнику, шлюхе и картежнику Блошиного Конца. У принца все еще оставались друзья в злачных местах города и сторонники среди золотых плащей. Неведомо для короля Эйгона, десницы и вдовствующей королевы у него имелись союзники и при дворе, даже в зеленом совете... И был еще один посредник, особый друг, которому Таргариен полностью доверял. Тот знал кабаки и игорные ямы, гнившие в тени Красного замка, так же хорошо, как некогда и сам Деймон, и с легкостью передвигался по темным уголкам города. Вот к этому бледному незнакомцу принц и обратился по тайным путям, чтобы совершить жуткое отмщение.
Проще говоря, Деймон активно водил дружбу с разного рода уголовниками. Не хочу читать лекции на тему облико морале, но, ей-богу, из политических соображений ему было бы лучше не интересно проводить время в Блошином Конце, а водить дружбу с вестеросскими лордами (благо те от уголовников принципиально не отличаются, зато влиятельней). Потому что, как я уже показал в предыдущем обзоре, интриган из Деймона никакой, он может лишь плестись в чьем-то обозе. А среди лордов Вестероса (чья поддержка является ключевой) он откровенно непопулярен - достаточно вспомнить, что в свое время они предпочли ему малолетку-Рейниру. Теперь переходим к самой акции Крови и Сыра, организованной Деймоном. Её содержание более-менее известно - они проникли в Красный Замок, взяли в плен королеву-мать Алисенту и жену короля Эйгона II Хелейну с детьми, заставив Хелейну выбирать, кого из них убьют. Хелейна выбрала младшего сына, Мейлора, после чего Кровь и Сыр убили её старшего сына Джейхейриса и скрылись тайными ходами Красного Замка.
Опять же, оценку этого заказанного Деймоном действа с точки зрения морали оставлю за скобками - посмотрим на прагматику. С точки зрения целесообразности логичней было бы уничтожить всю семью Эйгона II. Чем меньше вражеских претендентов - тем лучше, а Алисента - не последний человек в Зеленой Партии. Вместо этого устраивается идиотское садистское шоу, по итогам которого Алисенту оставляют в живых (и она становится заклятым врагом Черной Партии), как и двух из трех детей Эйгона II (Мейлора и Джейхейру). Поскольку мне откровенно не верится, что весь этот "шекспир" с "выбирай, кого из твоих детей убьют" придумали Кровь и Сыр (им такое не по уму), да и сама акция явно была утверждена Деймоном, это наводит на мысль, что в самостоятельных политических акциях он его уровень - кровавое самодурство, а не на хладнокровный, пусть и жестокий, расчет. Единственная идея Деймона времен Танца, кажущаяся годной - даровать бастардам-драконовсадникам Хью Молоту и Ульфу Белому лордства в Королевских Землях, чтобы привязать их к Черной Партии. Как оказалось, у каждого из «неверных друзей» осталась дочь: у Росби – девица двенадцати лет, у Стокворта – шестилетняя девчушка. Принц Деймон предложил выдать первую за Здоровяка Хью, сына кузнеца (который теперь называл себя Хью Молот), а вторую – за Ульфа Пропойцу (теперь просто Ульфа Белого). Тем самым земли этих домов сохранялись за черными, а драконьи отпрыски получали должную награду за мужество в бою.
Проблема в том, что они могли бы этим не удовлетвориться, а давать им большее было бы небезопасно для королевской власти и вело бы к дестабилизации политической системы Вестероса в целом, как мы увидим далее. Характерно и то, что под влиянием Корлиса Велариона Рейнира отвергла предложение Деймона, хотя, казалось бы, муж должен был для неё стоять ближе союзника, пусть и ключевого - то есть и на супругу Деймон не имел достаточного влияния: Но десница королевы тому воспротивился, поскольку у обеих девочек имелись младшие братья. Морской Змей настаивал, что право Рейниры на трон есть случай особенный, ибо наследницей ее назвал сам отец. Ни Росби, ни Стокворт не совершали ничего подобного. И если лишить наследства их сыновей в пользу дочерей, то это перевернет столетние порядки и вызовет сомнение в правах десятков других лордов по всему Вестеросу. Права таких владетелей будут рассматриваться как уступающие правам их старших сестер. В «Доподлинном изложении» Манкан настаивает, что именно страх перед потерей поддержки лордов заставил королеву принять сторону Морского Змея, а не принца Деймона. Земли, замки и золото дома Росби и дома Стоквортов были переданы сыновьям казненных лордов, в то время как Хью Молота и Ульфа Белого посвятили в рыцари и даровали им небольшие владения на острове Дрифтмарк.
В довершение всего именно благодаря Деймону его бывшая любовница Мисария стала фактическим мастером над шептунами: Ко двору явилась даже Бледная Пиявка: лиснийская блудница Мисария, возникнув из теней, расположилась в Красном замке. В Малом совете королевы она никогда не заседала, тем не менее, особа, ныне известная как леди Горе, стала мастером над шептунами во всем, кроме титула. В любом борделе, пивной или кабаке, а также в залах и спальнях любого могущественного лорда у нее имелись свои глаза и уши. Ее тело, некогда тонкое и гибкое, истекшие годы сделали уже не столь изящным, однако принц Деймон по-прежнему был ею очарован и призывал к себе каждый вечер.
Учитывая, что происходила Мисария из Лиса, состоявшего в Триархии, в Танце Драконов поддерживавшей Зеленую Партию против Черной, решение о её возвышении было форменным безумием, продиктованным с высокой вероятностью похотью Деймона. Утверждается, что у неё была развитая агентурная сеть, но она не сумела ни достичь каких-то реальных успехов, ни предотвратить перехода Хью и Ульфа на сторону Зеленых или бунт против Рейниры в столице, стоившей Мисарии жизни, а Рейнире - трона (вследствие чего она в итоге была пленена Эйгоном II и скормлена дракону). А учитывая, что именно Мисария посоветовала Рейнире после измены Хью и Ульфа казнить всех (!) драконьих бастардов, что привело к дезертирству Деймона с Крапивой и измене Веларионов, решение Деймона призвать Мисарию может быть охарактеризовано как имевшее для Черной Партии катастрофические последствия. Про идею Деймона истребить Ланнистеров и Баратеонов, отдав их земли и титулы Хью и Ульфу, вообще молчу. Рейнира это предложение, что характерно, опять отклонила, послушавшись Корлиса. Вообще Рейнира, судя по словам, сказанным, когда она велела задержать Деймона с Крапивой у лорда Мутона, мужа ставила невысоко: Далее ее милость продолжила:
– На принца Деймона сейчас нельзя полагаться, ибо он в сетях у этой девки. Да, в Девичий Пруд нужно послать указ, но только для глаз лорда Мутона. Пусть он схватит Крапиву, когда та будет за столом или в постели, и лишит ее головы. Только тогда мой принц обретет свободу.
Рейнира говорит про "магию" - мол, Крапива Деймона заколдовала - но очевидно, что исходит она из того, что Деймон думает не головой, а членом: Но был ли страх перед Вхагар единственной причиной для принца Деймона держать при себе Крапиву столь близко? Грибок желает заставить нас поверить, что это не так. По мнению карлика, Деймон Таргариен влюбился в маленькую смуглянку ублюдочного рождения и взял ее к себе в постель. Насколько можно верить сведениям шута? Крапиве было не больше семнадцати, Деймону – сорок девять, но власть молоденьких девиц над более взрослыми мужчинами известна всем. Мы знаем, что Деймон Таргариен для королевы не был верным супругом. Даже наш обычно сдержанный септон Юстас пишет, что Деймон часто посещал по ночам леди Мисарию. Она делила ложе с принцем, пока тот жил при дворе – подразумевалось, что с благословения королевы. Не следует забывать и то, что в молодые годы Деймона каждый владелец борделя в Королевской Гавани знал, что Лорд Блошиного Конца особенно падок на невинных дев и приберегал из новых девиц самых юных, самых милых и красивых именно для того, чтобы принц лишал их девственности. Крапива была молодой, конечно (хотя и не такой молодой, как те девочки, которых растлевал принц в годы молодости), но было весьма сомнительно, что она девственница.
Я даже не буду вдаваться в "клубничку" из серии того, спал Деймон с Крапивой или нет и кем там она ему приходилась - бастардом, любовницей или оба-двое (от Деймона можно ожидать любого). Даже такой откровенно глупый человек, как Рейнира, цену Деймону в этом плане прекрасно знает. И слушает, как я уже показывал выше, не его, а Корлиса (который вдобавок реально богатый и влиятельный лорд с собственным флотом) или в крайнем случае Мисарию. Проще говоря, в Танце Драконов почти все решения, принятые Деймоном, были никуда не годными - за вычетом, возможно, идеи поощрить Хью и Ульфа лордствами в Королевских Землях. Хотя не факт, что даже это предотвратило бы их предательство с учетом того, что за люди это были и что за люди их окружали:
По словам Грибка, Молот отпраздновал посвящение, забив до смерти одного из домашних рыцарей королевы в борделе на Шелковой улице – там эти двое не поделили невинность некоей юной девственницы. А Ульф Белый в подпитии якобы скакал верхом по переулкам Блошиного Конца, не имея на себе никакой одежды, кроме золотых шпор <...> Все же наихудшие преступления лежали на совести Двух Изменников – низкорожденных драконьих всадников Хью Молота и Ульфа Белого. Сир Ульф всецело предался пьянству, «утопал в вине и плоти», как пишет Грибок. Он же говорит, что Белый насиловал каждую ночь по три девицы, а тех, кем оставался недоволен, скармливал своему дракону <...> Хотя честолюбивые устремления Молота не пристали человеку столь низкого рождения, но несомненно, толика крови Таргариенов в этом бастарде все же была. Он показал себя свирепым в бою и щедрым со своими последователями, являя великодушие того рода, которое притягивает к вождю людей так, как труп притягивает мух. Несомненно, то были худшие из худших: наемники, разбойные рыцари и им подобный сброд. Люди порченых кровей и неясного происхождения, они любили битву ради нее самой, а жили насилием и грабежом. Многие слышали пророчество о том, что «молот сокрушит дракона», и потому многие толковали его так, будто победа предначертана Крепкому Хью свыше.
Оба Изменника удалились и принялись обдумывать коронацию Молота. Днем позже Крепкий Хью уже носил корону из черного железа – к ярости принца Дейрона и его высокородных лордов и рыцарей. Один из таковых, сир Роджер Корн, осмелился сбить убор с головы Молота:
– Корона не делает человека королем, – заявил он. – Тебе, кузнец, подобает увенчать себя подковой.
Лорда Хью столь неразумный поступок не позабавил. По велению Молота его люди повалили сира Роджера на землю, и бастард кузнеца прибил гвоздями к черепу рыцаря не одну, а целых три подковы.
И при этом, несмотря на очевидную бессмысленную жестокость или откровенную вредоность большинства решений Деймона в ходе Танца Драконов, Мартин неиронично рисует его чуть ли не главным героем Танца Драконов, которого сильнейший драконовсадник Зеленой Партии, Эймонд Таргариен, неиронично считает опаснейшим врагом (отчасти это оправдано, поскольку у Деймона сильный дракон, но характерно, что Мартин это подчеркивает): – Потаскуха на Драконьем Камне не угроза, она не страшнее Рована да прочих изменников в Просторе. Опасность – это мой дядюшка Деймон. Стоит ему сгинуть, все это дурачье, поднявшее знамена сестрицы, разбежится по своим замкам и докучать нам больше не будет.
Поединок на драконах Деймона и Эймонда Мартин всячески стремится показать как высший пилотаж в прямом и переносном смысле со стороны Деймона: После того старый принц велел Караксесу склонить шею и неуклюже взобрался на его спину, а молодой – поцеловал свою женщину и легко запрыгнул на Вхагар, позаботившись застегнуть четыре короткие цепи, крепившие пояс к седлу. Деймон же оставил свои цепи свободными. Караксес зашипел вновь, наполнив воздух пламенем, Вхагар ответила ревом. В едином порыве драконы ринулись в небо. Принц Деймон стремительно гнал Караксеса ввысь, подстегивая дракона кнутом со стальным наконечником, пока оба не скрылись в гряде облаков. Вхагар, более старая и намного более крупная, была и медлительнее. Собственная величина сделала ее неповоротливой, и она набирала высоту более плавно, расширяющимися кругами возносясь вместе со своим всадником над водами Божьего Ока. Час был поздний, солнце клонилось к закату, тихая гладь озера тускло блестела ровно лист чеканной меди. Все выше и выше поднималась Вхагар в поисках Караксеса, а снизу, из Харренхолла, с вершины башни Королевский Костер, за ней наблюдала Алис Риверс. Нападение удалось внезапным, как гром среди ясного неба. С пронзительным криком, который был слышен за дюжину миль, Караксес ринулся на Вхагар сверху, скрываемый ослепительным блеском заходящего солнца со стороны незрячего глаза Эймонда. Со страшной силой Кровавый Змей врезался в старую драконицу. Два дракона, черневшие на фоне кроваво-красного неба, схватились и рвали друг друга в куски, и эхо от рева раскатывалось над Божьим Оком. Их пламя пылало столь ярко, что рыбаки внизу испугались, что вспыхнули сами облака. Сцепившиеся драконы низверглись к озеру. Челюсти Кровавого Змея сомкнулись на шее Вхагар, его черные зубы погружались все глубже в плоть громадной драконицы. Даже когда когти Вхагар разодрали его брюхо, а зубы оторвали крыло, Караксес лишь вгрызался сильнее, терзая ее рану – а озеро с ужасающей скоростью неслось им навстречу. И вот тогда, согласно преданиям, принц Деймон Таргариен перекинул ногу через седло и перепрыгнул на другого дракона. В руке он сжимал Темную Сестру, меч королевы Висеньи. И, пока Эймонд Одноглазый, с ужасом глядя на противника, возился с удерживающими его цепями, Деймон сорвал с племянника шлем и вонзил в пустую глазницу меч, да с такой силой, что острие вышло сзади из шеи молодого принца. Через пол-удара сердца драконы рухнули в озеро, взметнув, как говорили, столб воды высотой с башню Королевский Костер.
Более того, Мартин балует читателя намеками в духе "Чапаев выплыл" - мол, Деймон мог остаться в живых: Не можем мы усомниться и в гибели принца Деймона. Останков его так и не нашли, но в том озере течения причудливы, а рыба прожорлива. Певцы рассказывают нам, что старый принц пережил падение, а после вернулся к девице Крапиве и провел остаток дней своих рядом с ней.
И эти лорды ей присягали