- Да что ты говоришь, девонька? - жаба Клавдия приставила к своей барабанной перепонке огромнейшую воронку, свернутую из нескольких листьев кувшинки. На другом конце этой воронки сидела малюсенькая черно-голубая букашка с небольшими вкраплениями белого и вдохновенно вещала в импровизированный слуховой аппарат: "И вот я вечером села за испанский. Ну ты знаешь, утром я его пропустила, заленилась (на самом деле не заленилась, а в спешном порядке работу работала и дорисовывала картинку про верблюжью газету и спортивные соревнования растений, но ведь могла с утра и пораньше встать, чтобы успеть испанским позаниматься, верно?). Но не суть! А ты знаешь, что "Mira" по-испански это "смотри"? И вот читаю я эту короткую фразу один раз, произношу другой, а мне совсем не испанская Мира видится, а наша. Какого тебе, а?"
- Мне-то все отлично, - жаба лениво потянулась на своем удобном лежбище выстланном лепестками купавок, кубышек, да кувшинок, вокруг в прихотливом узоре носились болотными огоньками светлячки, создавая уют и благолепие по-болотному. - Миры ей мерещатся. Лучше бы делом занималась. И не отвлекайся давай, а испанским занимайся.
- Но...
- Всё некогда мне! Ко мне щаз кикимора придет, государственные вопросы болота обсуждать!
- Но ты же сама...
- Все Пока.