По опушке леса медленно медленно пятясь задом двигалась корова. Скотинкой она была любопытной, поэтому любила забрести в какой-нибудь лес, погулять там, а потом ее неизменно найтись. Из дому она ушла еще третьего дня, справедливо рассудив, что пастух, коий всю ночь по девкам шлялси и днем отсыпается, искать ее не будет сразу. Он и не искал - дремал под лопухом сном праведника. Корова задумчиво пожевывая лопухи углубилась в Брокилон. Поступательное движение в направлении леса уже однажды привело ее в заросли хвойных и теперь она предпочитала перемещаться возвратно, в направлении хвоста.
Спустя некоторое непродолжительное время село солнце.
- Корова, - сообщили откуда-то сверху на Старшей речи.
- Му, - ответила она, поскольку была вежливой коровой, и считала, что если представиться (а она представилась) ее не станут непосредственно прямо здесь свежевать, разделяя по сортам.
- Склад припасов ходит сам по себе по вашему лесу и вы ничего не делаете? - с интересом спросил второй голос. Корова подняла голову. Зрение у нее не было инфракрасным, а сумерки стремительно чернели. Голоса пахли свежей мятой и боярышником, тисом и кровью.
- Животное ходит и ест траву, - ответил мятный голос, - в священном лесу таких полно.
- А почему у нее ель в голове? - поинтересивался тисовый.
- Так Новый Год же скоро, - удивились мята и боярышник, - хоу-хоу-хоу. Праздник к нам приходит.
- Первый раз вижу шутящую дриаду, - отозвались тис и кровь.
- А я первый раз корову с елкой на голове, - хмыкнула мята и боярышник, - почем мне знать? Я ей что - хозяйка?
- Смешная шутка, скотоель. Так нас называют люди, ахха, - кровь и тис медленно приблизились к ней, запахи поплыли вокруг. Корова решила тоже поучаствовать в диалоге.
- Му, - начала она, - му-уу!
Это должно было означать долгую речь о том, что она лично ничего против ели на голове не имеет, что так имеет вид не только загадочный, но и придурковатый, что скоятаэлей она нисколько не хотела обидеть и что в Брокилоне она не в первый, и не в последний раз. О том, что она и не корова даже, а большая исследовательница и энтузиастка окрестного полесья, практически Федор Конюхов от коров, она пока умолчала. В конце концов восприятие коровьего не каждому эльфу доступно, как и Старшая речь не каждой корове.
- Мы возьмем ее с собой, - тис и кровь откровенно забавлялись, - она производит много шума. Это удобно. Идем, Тушенкина.
Маруся оторвалась от жевания лопуха, подняла ёлку повыше и медленно пятясь проследовала за скоятаэлями. Смерклось окончательно. На опушке осталась крайне озадаченная дриада.
