Rebecca Armstrong
Потрясающая Пером
Глеб Николаевич Орлович, вдохновленный вчерашним ошеломительным успехом, решил и сегодня выйти на вечерний променад - а вдруг кто-нибудь попадется? Завидев впереди темную фигуру незнакомца, он обратился к нему:
- Любезнейший! Можно вас на пару слов?
- Э-э-э? - удивился незнакомец. Орлович продолжил:
- Известно ли вам, что для ритмического стиха наиболее важной является последовательность иктов?
- Чего-о?! - изумился прохожий. Глеб Николаевич возликовал и тут же ринулся в атаку, радостно восклицая:
- Значение имеет лишь просодическое время между иктами! Замена двух кратких слогов одним долгим и наоборот в силлабо-метрике недопустима! В античной метрике стих сам по себе являлся структурной ритмической единицей, из которых формировалась строфа! Деление силлабо-метрического стиха на стопы возникло в позднейшее время для удобства метрического анализа и являлось в известной мере условным! По этой позднейшей методике большой сапфический стих можно рассматривать как дитрохей плюс дактиль плюс дитрохей - это дактилический принцип! А можно как как дитрохей плюс хориямб плюс ямбический каталектический метр - это хориямбический принцип! А можно как как амфимакр плюс амфибрахическая диподия плюс.. Да вы не слушаете! - а тело несчастного уже успело остыть. Удачно прогулялся, подумал Орлович.
Маргарита Павловна Хоботова, женщина сказочного ума, была особой очень вспыльчивой, и совершенно не выносила, когда ей перечат. Зашедший/ая в гости (кто-то), позволивший себе не согласиться с Маргаритой Павловной, и не заподозрившая ничего плохого в приглашении пройти в библиотеку, даже не успела понять, что произошло, когда на него обрушилась лавина книг. Маргарита Павловна, убедившись, что гость не дышит, ехидно улыбнулась и позвонила в больницу.
- Верочка? - воскликнула она.- Как хорошо, что я сразу попала на тебя!.. Послушай меня, дорогая...
...Вера Семеновна, хирург от Бога, прямая и несгибаемая, как танк, обычно не тратила зря ни слова, ни силы.
- Резать к чертовой матери! Не дожидаясь перитонитов! - эту фразу давно уже знало всё отделение, в котором она работала.
Однако лишь немногие знали, что Вера Семеновна могла решить вопрос и по-другому. Всего один укол - и неудобный пациент отправлялся туда, идеже несть ни печали, ни воздыхания, причем совершенно тихо, безболезненно, и самое главное - не возбуждая подозрений в отношении самой Веры Семеновны. После звонка Маргариты Павловны Вера Семеновна вышла в больничный коридор и сразу же увидела тех, о ком ей было сказано по телефону.
- Входите! - суровым голосом приказала она. Пациенты, зашедшие в больницу за справкой об эпидблагополучии адреса, неуверенно переглянулись и робко вошли в кабинет.
- Раздевайтесь! - гаркнула Вера Семеновна. Пациенты, загипнотизированные ее взглядом, словно кролики перед удавом, смиренно подчинились. Тела их, с радостными улыбками на просветленных лицах, омрачили чистую радость больных, вышедших прогуляться на свежем воздухе в больничный парк.
А потом вы начали на меня бухтеть, и я перестала. Но барометр у всех советских людей показывает ЯСНО!
- Любезнейший! Можно вас на пару слов?
- Э-э-э? - удивился незнакомец. Орлович продолжил:
- Известно ли вам, что для ритмического стиха наиболее важной является последовательность иктов?
- Чего-о?! - изумился прохожий. Глеб Николаевич возликовал и тут же ринулся в атаку, радостно восклицая:
- Значение имеет лишь просодическое время между иктами! Замена двух кратких слогов одним долгим и наоборот в силлабо-метрике недопустима! В античной метрике стих сам по себе являлся структурной ритмической единицей, из которых формировалась строфа! Деление силлабо-метрического стиха на стопы возникло в позднейшее время для удобства метрического анализа и являлось в известной мере условным! По этой позднейшей методике большой сапфический стих можно рассматривать как дитрохей плюс дактиль плюс дитрохей - это дактилический принцип! А можно как как дитрохей плюс хориямб плюс ямбический каталектический метр - это хориямбический принцип! А можно как как амфимакр плюс амфибрахическая диподия плюс.. Да вы не слушаете! - а тело несчастного уже успело остыть. Удачно прогулялся, подумал Орлович.
Маргарита Павловна Хоботова, женщина сказочного ума, была особой очень вспыльчивой, и совершенно не выносила, когда ей перечат. Зашедший/ая в гости (кто-то), позволивший себе не согласиться с Маргаритой Павловной, и не заподозрившая ничего плохого в приглашении пройти в библиотеку, даже не успела понять, что произошло, когда на него обрушилась лавина книг. Маргарита Павловна, убедившись, что гость не дышит, ехидно улыбнулась и позвонила в больницу.
- Верочка? - воскликнула она.- Как хорошо, что я сразу попала на тебя!.. Послушай меня, дорогая...
...Вера Семеновна, хирург от Бога, прямая и несгибаемая, как танк, обычно не тратила зря ни слова, ни силы.
- Резать к чертовой матери! Не дожидаясь перитонитов! - эту фразу давно уже знало всё отделение, в котором она работала.
Однако лишь немногие знали, что Вера Семеновна могла решить вопрос и по-другому. Всего один укол - и неудобный пациент отправлялся туда, идеже несть ни печали, ни воздыхания, причем совершенно тихо, безболезненно, и самое главное - не возбуждая подозрений в отношении самой Веры Семеновны. После звонка Маргариты Павловны Вера Семеновна вышла в больничный коридор и сразу же увидела тех, о ком ей было сказано по телефону.
- Входите! - суровым голосом приказала она. Пациенты, зашедшие в больницу за справкой об эпидблагополучии адреса, неуверенно переглянулись и робко вошли в кабинет.
- Раздевайтесь! - гаркнула Вера Семеновна. Пациенты, загипнотизированные ее взглядом, словно кролики перед удавом, смиренно подчинились. Тела их, с радостными улыбками на просветленных лицах, омрачили чистую радость больных, вышедших прогуляться на свежем воздухе в больничный парк.
А потом вы начали на меня бухтеть, и я перестала. Но барометр у всех советских людей показывает ЯСНО!
"прощайте, я ухожу" - и далее по каноничному тексту!
