Мэттью свернул в незаметный переулок и подойдя к знакомой городской стене, стал ловко взбираться по побегам плюща наверх, карабкаясь прямо на крышу.
Наверху он побежал, начав отталкиваться своим дрыном от крыши, перепрыгивая с одного края на другой.
Внизу, во время его прыжков, мелькали арбалетчики и лучники, маршировали офицеры и крестоносцы, не замечая как над ними прыгает человек с повязкой на лице, осыпая мелкие камешки на их рыцарские шлемы.
Сегодня все в кипело как в бурлящем котле с реповым супом: обычные горожане и представители дворянских сословий смешались между собой, занимая лучшие места на площади.
Скромные монахини и герцогини с бриллиантами прогуливались между ярмарочными рядами.
Где-то играла лютня и раздавалась печальная песня барда.
Притормозил он только на крыше ратуши: остановился и положил руку на холодную статую горгульи, будто встретил и обнял старого друга. Вместе со своим молчаливым напарником Мэтт стал сверху наблюдать за вечерними приготовлениями города.
А внизу уже готовили эшафот, чистили веничком помост и стелили ковровую дорожку.
Так что это только начало.