Мафия Dark Ужас Аркхэма

[Dargl]

Сегодня я предлагаю всем заинтересованным поискать бога в Вереск.

 

[dalton1k]

Смеркалось.
Антаун ходил по городу с пальцем в шейной шишке Арлисс, и они любовались памятными местами. С каждым из них у них были трагичные, трогательные или занимательные воспоминания. Вот стена ратуши с щелью, откуда постоянно лезут насекомые, вот разграбленный погост, откуда можно услышать скрежет костей и хрипы мертвецов, вот гнилая куча гнилья и тухлая мешанина тухлятины, вот рыночная площадь, где не так давно проходил фестиваль, а по вечерам жгут и линчуют случайных людей, вот памятник основателю Аркхэма, чьи тентакли,клешни и множество глаз влажно поблескивают в ночи. Они смеялись, плакали и вздрагивали от нахлынувших чувств. Даже не верилось, что если они не смогут воспрепятствовать древним силам, то через несколько дней всё это станет зыбким миражом мира грёз. Это казалось всего-лишь чьей-то больной фантазией.
Но к сожалению это была единственная истина, что оставалась в этом городе.
Почему Корвус Коракс? - спрашивал он несмело Арлисс, - Почему тайный совет горожан выбрал именно его? Что в нём такого? Ещё вчера он ролеплеял, писал, голосовал, а уже сегодня мы безжалостно линчуем его. В кого мы превращаемся в эти последние дни? Тебе не кажется... что... что мы становимся хуже культистов?
Смеркалось.

Антон тоже не знал. Он уже давно перестал понимать, по какому принципу мирное подполье выбирает жертву для линчу, но предпочитал с ними не спорить. Это люди доказали свою эффективность, поэтому он согласился слушаться их.
И всё-равно подчас не понимал, что происходит.​

 

[Янта]

Сегодня я предлагаю всем заинтересованным поискать бога в Вереск.

Вереск бога давно нашла, еще на стадии жеребьевки. Это не вы безбожники, рады лобому чуду-юду склизкому поклоняться, креста на вас нет.
Голос - Корвус Коракс.

 

[Вереск]

Спасибо тебе, господи, ты услышал мои молитвы. Осталось 3 часа 36 минут, дальше это не моё дело. Аминь.

 

[dreaming of summer]

по какому принципу мирное подполье выбирает жертву для линчу

Подполью известно одно: Древнего можно только линчевать или убить. Ньярлатотеп не мог вселиться в тело культиста, а при наличии живых мирных жителей, и в тело мирактива тоже, поэтому приходится действовать как при осаде Безье.

Узнав из возгласов, что там вместе с еретиками находятся и православные, они сказали аббату: "Что нам делать, отче? Не умеем мы отличать добрых от злых! " И вот аббат, а также и другие, боясь, чтобы те из страха смерти не прикинулись православными, а впоследствии опять не вернулись к своему суеверию, сказал, как говорят: "Бейте их всех, ибо Господь познает своих". И перебито было великое множество в том городе.

 

[Snusmumruk]

Голосую за Corvus Corax

 

[Istar]

все так уверены, что Корвус мирный боженька?

 

[Fairyteller]

Узнав из возгласов, что там вместе с еретиками находятся и православные, они сказали аббату: "Что нам делать, отче? Не умеем мы отличать добрых от злых! " И вот аббат, а также и другие, боясь, чтобы те из страха смерти не прикинулись православными, а впоследствии опять не вернулись к своему суеверию, сказал, как говорят: "Бейте их всех, ибо Господь познает своих". И перебито было великое множество в том городе.

- Это потому, что аббат был католиком. Настоящим, - заметил Сомберт.

 

[dreaming of summer]

все так уверены, что Корвус мирный боженька?

Нет, но если делить голоса, под линч попадет кандидатура культистов - Вереск, о которой точно известно, что она не бог.

Это потому, что аббат был католиком

Скушайте лимон, преподобный Жермон, а то у вас лицо слишком довольное.

 

[Мышь]

Голос - Corvus Corax

 

[Fairyteller]

- Сжечь!!! - ломая гитару об землю, провозгласил Сомберт. - Сжечь Вереск!

 

[Fioron]

- Корвус, выходи! - раздался возглас из толпы.
- Да, мы тебя не тронем! - поддакнула какая-то женщина из первого ряда.
- Ты не смотри, что мы это... с факелами, знаешь, веревками, все такое... это мы с базара просто...
- Да, зиму провожали! Молчи, чучело, - оборвала торговка мясника.
- Выходи, не бойся!
- Корвусочек, ну выходи, а? А я тебе шишечку покажу! Или даже обе!
- Распутница!
- От распутницы слышу!
- Ну и кто придумал позвать на линч весь бордель?
- Ой, молчал бы.
- Василиса Петровна, а как ваши куры?
- Ох, не спрашивайте, Семен Потапыч, передохли все!
- Как передохли?
- Да вот так и передохли. Как ж им не передохнуть-то было! Когда им Васька всем головы-то поотрубал! Ой, горе мое, горе!
- А че это он?
- Да понимаешь, нестись они стали кальмарами! И все бы ничего, дак кто-то из ребятишек сдуру нашептал ему, что среди этих кур одна особенная есть. Которую ни утопить, ни пристрелить - только голову отрубить. Э-э! Глядь, как с пальцем в шее расхаживают! Постыдились бы хоть! Дети кругом! На, Коленька, брось камешек в дом дяди Корвуса. Тьфу! Позорище!

 

[Янта]

Fioron Аркхэм внезапно переехал куда-то под Рязань?

 

[Мышь]

Так это русская община - беглецы от Красного террора, осевшие в Аркхэме. Наверное.

 

[Хелльга]

Старик стоял на пороге своей лавки, сжимая в этот раз в руках не термос с кофе или бутерброд в вощеной обертке, но прижимая к груди древний обветшалый том с нежностью, с которой отец бы прижимал к груди ребенка. Лицо его было полно мрачной решимости.
- Отец Иваницкий. Вы направили свою паству на нашего лидера. Каково будет услышать, как жаждущая крови толпа скандирует Ваше имя. Ваше время пришло и прошло. И я говорю - Вереск!

 

[Cocaine Mother]

Анонимка 6.3

Отец наш Йиг, учит признавать свои ошибки. И сегодня, мы его возлюбленные дети раскаиваемся в одно из них. Поведшись на льстивые речи безбожников, мы приложили руку к тому, что ложный бог пришел в наш мир. Нам еще только предстоит отвечать перед нашим Отцом, но сейчас мы хотим объединиться с городом и вырвать его из цепких рук Ньярлатотепа.
В знак смирения перед городом и что бы показать ему нашу добрую волю, мы готовы отравить своим ядом того, чье имя город назовет, готовы помочь растерзать двоих, которые, по мнению города, носят в себе темную душу Ньярлатотепа.
Мы просим у священника защиты для нашей возлюбленной сестры Торонты 08, но не рассчитываем на нее, ибо знаем, как велика наша вина перед городом. Рандом поставил нас по разные стороны баррикад, но мы просим дать нам шанс искупить свою вину. Лучше погибнуть сражаясь бок о бок с достойными, чем победить, служа недостойным.

 

[Вереск]

Ребят, а чо с утра-то не отвечалось?

 

[-Arliss-]

Антуан сказал, что не просил рожать его мужчиной и несколько скупых слез скатилось по его лицу, а ведь он даже не мог их стереть, ибо одна рука была занята грудью на шее, а вторая держала листик для голосования, который трагически трепетал на вечернем ветру.
- Выброси меня, - хотел сказать он, но не мог. Он же был листиком.
А потом мы пошли гулять.
Разграбленный погост, стена ратуши возле которой мелкая деваха ела тараканов, - я не могла на это смотреть, осознавая, что завтра уже не пройду здесь, а разве что проползу и то, не факт. Какова философия змеелюда? Что чувствует он, когда кусает свою жертву, наделяя его вместо жизни огромной плямбой, которая через шею поглощает ее душу?
Попутно Антуан задавал вопросы, на которые я не знала ответов.
- Все мы всегда слишком самонадеянны в своем желании достучатся до справедливости сразу и быстро, и в итоге оказываемся, где оказываемся. В первых ход я хотела обнаружить древнее зло в Люсе Ферштейн, потому что у нее была странная фамилия. Теперь, после недели жизни в Аркхеме, мне кажется, что фамилия Люси практически самое нормальное, что я видела здесь. В кого мы превращаемся в эти дни? Не знаю, а может быть знаю и путаю, и змееголовики это мы сами, которые кусают летающих в небе ястребов и Снорри под покровом ночи. Но как это проверить ничего не делая, я не знаю тоже.
Это все было очень грустно.

 

[dalton1k]

Антуан кивнул. И повторил вслед за Арлисс.
И я не знаю. Но я соглашусь с тобой. Давай линчуем Корвуса Коракса. И пусть наша последняя ночь вместе пройдет под аккомпанемент его криков и яростных языков пламени. Ну или под звуки ударов дубиной. Не знаю, как сегодня горожане решат закончить дни приговорённого.
Из шишки что-то хрипело и сипело. Возможно это был палец.

Антон вздохнул и проголосовал против Corvus Corax.
Он ничего не имел против этого незнакомца, но принять решение было необходимо.​

 

[Хелльга]

Прочтя длинное и скользкое, как тела змеелюдей, послание культистов Йига, Парсонс некоторое время стоял почти без движения. Лишь лицо его наливалось кровью, а губы беззвучно шевелились, будто проговаривая все то, что закипало у него внутри. Наконец, когда стало казаться, что ещё немного и старика хватит удар, плотину прорвало.
- Ах, вы, проклятые выползни! Предатели! Скользкие изменники! Да будет земля пылать под вашими телами! Да низвергнется на Вас гнев Владыки! Да...
Он бесновался и ярился перед объявлением, обдавая его самыми страшными из известных ему проклятий вперемешку с брызгами слюны. Он вопил, пытаясь содрать этот лист, изорвать его в клочья! Но тот, кто приклеил сие послание, потрудился на славу. Наконец, утомившийся и изливший свой гнев на клочек бумаги, Парсонс, пошатываясь, побрел к своему магазинчику.