Наконец, вновь собравшись с мыслями и пойдя на мировую с несговорчивою музой (ну, или тем, что исполняло в сей момент её обязанности) Сергей Осипович вновь водрузил пенсне на нос и взялся за перо. Надобно сказать, что глазами Сергей Осипович не страдал и зрение имел дай Бог каждому, однако в пенсне виделся он себе куда возвышенней и интеллигентней, нежели без него.
Однако, стоило ему начать выписывать первые строки, как в соседскую дверь заколотили, настойчиво и гневно. Отложив перо, он вышел в коридор, постоял за входною дверью, вслушиваясь в стук и будто бы надеясь, что сейчас само собою все и разрешится. Но Майечка продолжала петь и даже, кажется, удвоила усилия, стук продолжался и Сергей Осипович со вздохом дверь открыл. Пред ним, в алом шелковом кимоно стояло видения, принявшее облик Софьи Павловны, что жила этажом ниже.
- Здравствуйте, дорогая Софья Павловна... Ну что же вы стучите...?
Сказано это было тоном строгим, но вся строгость слов была призвана лишь скрыть смущение молодого человека. Он всеми силами старался отвести глаза от алых переливов шелка, но кимоно никак не желало отпускать его взгляд.