"Вот еще на одного вампира уменьшилось наше сообщество" - подумал Алукард, зевнув. Нет, ему было жаль Манфреда, но он в свое время пережил смерти дюжины своих новообращенных, так что научился принимать это менее драматически.
Когда он вернулся в покои, то сразу настороженно принюхался - что-то было не так! Не было запаха свежих булок! Тех самых, которые он оставил на столе перед пленником.
Это заставило носферату встрепенуться.
Он быстро бросился в гостинную. Так и есть - стул повален, веревки чем-то распилены, церковника нигде не было. Неужели в булочной стали ложить в корзины ножи?
Алукард вылетел из комнат, окутанный вихрем своих длинных волос. Где преподобный? Где этот ватиканский пес? Он принюхался - запах и вкус его крови он уже знал и найти в замкнутом пространстве человека с бьющимся сердцем было не такой уж тяжелой задачей.
Он шел на зов крови, принюхиваясь, прислушиваясь и зовя свою жертву. Алукард вспомнил, как давно не охотился... ну разве что выслеживал отца Мартина. А как тут охотится, когда твоих неофитов, твоих обращенных жестоко схватили, привязали ночью к крестам и оставили до рассвета. Умирать при первых лучах... Испить благодать и очистить тела от скверны - как назвал их жестокие смерти этот фанатичный мерзавец. Кстати, о фанатиках... Алукард прищурил глаза - он поймал след!
Он почти бесшумно юркнул в темный проход и тут же увернулся - мелькнувшее лезвие клинка пронеслось прямо перед глазами.
- Ослепить меня решил, церковник? - прорычал Алукард, перехватив руку священника. Захват бал стальной, аккурат на месте, где запьястье преподобного было плотно забинтовано и где Алукард с кропотливой скррупулезностью каждый раз поновлял надрез и пил кровь, приручая. Но приручить фанатика не такая уж легкая задача, как оказалось - сила воли у отца Мартина была куда мощнее, чем у многих, кого встречал Алукард на пути. Он стиснул клещи захвата, что-то хрустнуло, рука преподобного разжаласт и клинок со звоном упал на пол.
Носферату схватил пленника за шиворот и придавил к стенке.
- Потянуло прогуляться под луной? - рассмеялся он, удерживая сопротивляющегося церковника.
- Шабаш нечестивых крыс! - випалил ему в лицо отец Мартин, - сжечь до тла всю вашу братию!
Алукард нахмурился - так этот безумец еще и пожар устроит, с него станет изобразить коллективное аутодафэ!
Разозлившись на непокорного пленника, он схватил его за шею и сжал руку. Сильнее... сильне... сильне... когда церковник уже почти задохнулся, Алукард отпустил его. Тот обессилено сполз по стене на пол, хватая ртом воздух.
Не дав ему передышки, Алукард схватился рукой за слипшиеся соломенные волосы преподобного и заставил того задрать голову.
- Я что говорил о побегах, церковник? - прошипел Алукард, зловеще скалясь, - ты помнишь, чем закончилось в прошлый раз?
- Гори в Гиенне огненной... бастард вечно проклятого... - все еще задыхаясь, выпалил отец Мартин.
Эти слова очень не понравились Алукарду - упомниание об его отце его всегда сердило. Отрекся, обратил и даже не дал имени... интересро, отец Мартин сам догадался по акрониму или ему кто рассказал?
Алукард со злости приложил церковника головой об стенку, так чтоб тот стал покладистее и, вытащив из плаща широкий пояс, связал ему руки.
- Сколько же тебя воспитывать, католик? - возмутился он, заставляя пленника подняться, - пошли домой, я сегодня не ужинал...
Отец Мартин, упираясь и сопротивляясь последовал за носферату.
Когда они снова оказались в аппартаментах, Алукард швырнул пленника на пол, лицом в низ и придавил коленом.
- Ты знаешь, что я сильнее тебя, так что не сопротивляйся! - прогопорил он, хватая его руку. Он разрезал ножом бинты и резанул по запьястю.
Преподобный Мартин зашипел и заверзал под ним, но его тут же уткнули в пол, надавив на затылок.
- Не мешай мне перекусывать! - фыркнул Алукард и припал к его крови.
- Один из ваших уже изничтожен и каждого постигнет эта участь! - прохрипел священник, понимая, что не в силах сопротвляться немертвому.
Алукард вздернул бровь, отстрарился от истекавшей кровью конечности преподобного и перевернул его на спину, не забыв все же припечатать сапогом к полу.
- Что ты сказал? - переспросил он, - один из наших изничтожен? Что ты знаешь об этом?
Священник молчал, демонстративоо стиснув зубы. Мышцы на его щеках заметно двигались.
- Отвечай! - рявкнул Алукард и отвесил ему пощеччину, - Говори что ты знаешь, иначе выпью тебя полностью!
Отца Мартина подобными угрозами испугать было сложно - тот еще стоик попался. Но вот праведный гнев и злорадство язык ему развязали.
- Этот ваш гнусный Манфред! - сказал он, откашлявшись, - я проследил за этой нечистью, хотел избавить мир от сей мерзости... но я не успел - к нему пришла ведьма!
- Ведьма? - закатил глаза Алукард - какое беспросветное мракобесие!!!
- Да, женщина укутана вся и лицо свое прятала... лишь локон там светлый мелькнул, - уточнил священник, - но ведьма, не иначе! Ругались они с этим Манфредом, он кричал, что выжила старая уж из ума, а она отвечала, что угрозы ей не страшны, как и солнечный свет...
Алукард нахмурился.
- А потом? - спросил он.
- Она ушла и я спрятался за портьерой, чтоб накинуться на этого нечестивца... но позже увдел, что избавил он свет Божий о своего гнустного...
- Так, хватит, заткнись! - перебил его Алукард.
Потом схватил за барки, усадил на многострадальный стул и связал руки за спинкой, не забыв перевязать рану на запьястье.
- Поскольку ты себя плохо вел, я тебя сегодня оставлю без воды, ты понял? - сказал Алукард, сверкнув глазами, а потом наклонился прямо к уху священника и почти ласково прошептал: - будешь мучиться жаждой и вспоминать тех, кого ты морил в заточении, прежде чем сжечь на рассвете...
А потом властным, совершенно хозяйским жестом потрепал его волосы.
- Сегодня твоя кровь не так горчит, - совершенно поменяв тон, продолжил носферату, - мне кажется, приручение продвигается...
Он схватил его за челку, притянул к себе и пошло поцеловал в губы, а потом, задиваясь смехом, добавил:
- Будешь еще за мной на поводке ходить!