Тропа вилась у корней скал - тех самых, из которых сковали цепь, на века удержавшую Волка. Из медвежьих жил, слюны птиц, и голоса рыб...а ещё из чего? Забыл! Из моей памяти, что в пути растерял, в трактирах заплатил, поцелуями раздарил!
Соль и Мани, обнявшись, прошли по кровавому небу несколько раз, и Гарм шел за ними, скаля клыки. В это же время встала тень перед ним - и могучий удар аса сокрушил волка. Вдалеке раздался громовой удар. Второй, третий...
Впереди на поляне стоял длинный дом. Деревянные столбы, покрытые золотом, вкопанные в землю, краской покрытые и странной резьбой. Огромный - 160 альнов, не меньше!
Медный щит возле входа крепился на столбе - и воин по нему молотом бил так, что гром гремел в скалах.
- Битва богов началась! - Крикнул он. - Прийдите все славить Всеотца, храброго Тира и светлого Фрейра! В медовые залы всем вход открыт!
И шли викинги с оружием, и прекрасные девы, и медведи и волки рядом с оленями и кабанами, и тролли, и тени, и и белые фигуры, и клубки шерсти, и болотные огни - воздавать славу тем, кто погиб в Рагнареке и ждать своей участи во время конца мира.
Темное пиво и жареное мясо лежало на столах, и мед, и ягоды, и огромный бык, покрыты позолотой рога. И звери сели за стол, и люди, и тени... Пиво течет рекою! Думал, что не почувствует вкуса - а вкусно! Пинта, вторая, и третья...
Старый тролль, сгорбленный, в бок толкнул, подмигнул, поднимая кружку, сдувая пышную пену:
- Выпей со мною, зятек! Давно не видались!
- Доврский Дед! - отшатнулся путник.
Поднял меч, чтобы ударить, голову с плеч снести, забыть навсегда и Деда, и дочь его, женщину в зелёном, свою жену на одну ночь, и сына-уродца.
- Что ж, бей, Пер... - старый тролль опустил голову.
- Не могу... - И упал на колени перед троллем, и прощенья просил за старый грех, и, сорвав плащ медвежий пропаленный с плеч, протянул его Деду, дрожащую спину укутал... Толкнул прочь тролля к двери, чтоб не зашибить ненароком - после же в ярости гневной схватился за меч, начал рубить направо, налево, наотмашь - стол разметал, перевернул, бочки разбил, и на бой всех позвал - тени, людей и богов в своем безумии.
Только ударил мечом - смотрит, в поле стоит. Нет ни медового зала, ни пива, ни шкуры медвежьей на плечах.
Зато свое имя вспомнил. Пер Гюнт, сын Йона Гюнта и Осе.
Хочешь быть подружкой Корицы?
. Корица вся такая в обтягивающем костюме, (костюм обтягивает все что надо обтягивать) свисает с паутины вниз головой и мы сливаемся в поцелуе.
