Ну раз можно, тогда квента:
Ри-Рей, Ри-Рей,
Течет ручей,
Бежит средь пней,
Лесной ручей,
Ри-Рей, Ри-Рей!
раса: ручейная русалка.
имя: Ри.
возраст: Очень взрослая. Ей столько же сколько и ручью, но не меньше пяти весен (на самом деле все что больше двух для неё много, и пять весен в её понимании - грандиозный возраст).
Краткая биография: Она и сама не знает, как появилась в ручье, что бежит в дремучем лесу близ Тридевятки. Её сёстры рассказывали, что однажды в их лес пришла могущественная Создательница. Она громко топала по лужам, шуршала сухими, хвойными иголками, восхищенно рассматривала каждую травинку и цветок. А увидав их ручей, тот самый, через который перекинуто три дощечки, чтобы перейти и не замочить ноги, бурлящий меж серых валунов, меж старых, извивистых корней, и то темный в тени развесистых еловых лап, то радостно пузырящийся на солнце, она произнесла, ткнув в него пальцем: "Здесь водятся русалки!" И они появились. А сама Создательница ушла куда-то по своим делам, что-то напевая себе под нос, может быть нашла целую поляну земляники! Или что-то такое же важное и интересное! Сами русалки смутно помнят Создательницу, но уверены, что та была могущественной колдуньей, или богиней, всесильной и очень древней! Такой же древней как и весь лес, но не меньше пяти вёсен от роду. У них с сёстрами всегда было только два имени: Ри и Рей, и иногда они ими менялись, чтобы никому не было обидно. Они жили беззаботно: делали голос ручья, звонче, а запах вокруг него слаще: что может быть прекрасней чем запах сухой, солнечной хвои, мха и грибов вперемешку с лесным разнотравьем, земляникой и голубикой? Внимательный путник мог увидать как поднимаются над ручьем волшебные пузыри над ручьем, что дарят беззаботность и хорошее настроение, или бодрят. Или он мог заметить их золотисто-зеленую чешую в темных водах, а кто-то менее внимательный принять за растворенные крупицы солнечного золота. Иногда они плавали друг с другом наперегонки, ухватившись за хвосты головастиков, а самые смелые выныривали на сушу, хватаясь за низко склонившиеся над ручьем еловые ветки, или могли шалить, щекоча босые пятки, что оказывались в их ручье. А самых вредных босопяточников, которые слишком мутили воду, или обижали головастиков и лягушек, или ещё что-то могли наказать: заставить хлюпать носом и простыть, в самый разгар жаркого лета. У ручья не было названия, но он был их домом и колыбелью. Они любили его. Все изменилось, когда тень легла на Тридевятку: все стало не так, все стало мрачно и беспросветно. Даже звонкая беззаботность ручейных русалок будто подернулась мрачной тенетой. Но они бы справились и с этим, но однажды, ручей вскипел. Пузыри и над ним и на его поверхности были уже не волшебством русалок. Все сестры Ри погибли. Она же, спаслась тем, что её волной вымыло на большой валун, где углублении скопилось достаточно дождевой воды. Там-то её и нашли любопытный ёж и шипучка уж. в память о былых беззаботных днях они помогли ей, перенеся в лист подорожника, и наполнив его водой из лужи. А потом по очереди несли её, то в одном листке, то в другом, пополняя запасы воды то из луж, то благодаря дождю, то росе. Ри было непросто: она же была ручейной русалкой, а не дождевой, или лужевой, или росяной, но выбирать не приходилось... Они спешили покинуть дремучий лес, переставший быть их домом и ставший в один час гибелью для всего живого, или изменив, искорежив его обитателей до неузнаваемости. Так они и держались друг за друга. Когда они покинули лес и вышли на дорогу, то столкнулись с огромным числом путником, спешащих куда-то прочь и устремились за ними. В дороге же они нашли полуразбитую деревянную чашку: воду хранить в ней легче и ёж с ужом вместе волокут её, помогая своей спутнице.