Сумерки опускались на город, и солнце тонуло в море. Все укладывались спать, оплакав горькие потери этого дня и приготовившись к завтрашним испытаниям. Пираты и губернаторы, священники и проститутки, рыбаки, пришедшие с жирным уловом и рыбаки, не поймавшие ничего, богачи и нищие попрошайки, кракены и русалки.
Луна выплывала на небо, как большой белый кит.
Где-то сладким сном спал Джек Воробей, прижимая к груди компас, Гектор Барбосса смотрел с вожделением на «Чёрную Жемчужину», Элизабет Суонн во сне шептала имя Уилла, власти строили коварные планы по захвату оплота честных пиратов, мирное подполье держало совет, скучающие мж пейринговались (хотя после результатов хода это стало намного сложнее) и ролеплеили. Те, у кого были коты, обнимали котов. Те, у кого котов не было, искали себе котов. На улицах раздавались вечерние, привычные и даже в чем-то умиротворяющие звуки:
- Кыс-кыс-кыс!
- Да замолчишь ты, зараза, спать не даёшь!
- Кошелёк или жизнь!
- Сам гони свой кошелек сюда! И жизнь!
Бдыщь, дзынь, бум, бац, скрип...
Кот тихой тенью шёл по улице, слушая звуки и высматривая огоньки в домах.
В одних накрывали ужин, и семья читала вечернюю пиратскую молитву «чтобы у нашей доброй пиратской семьи все было, и за это нам ничего не было». Дети игрались ракушками и делали из них ожерелья. Богатые дети игрались пиастрами. В кабаке пили и били посуду, предусмотрительно включенную хозяином в счёта в тройном размере. В порту выбрасывали за борт подозрительные тюки и отмывали кровь с товаров.
Кот обошел город по периметру, а затем вышел на берег и долго слушал, как волны шуршат по тёплому песку.