Далеко от эпицентра событий.
Костёр весело и неуклонно поглощал не до конца просушенные дрова. Сталкерам приходилось таскать с поверхности и дрова, ведь под землёй деревья не растут. Правда, здесь на Полежаевской, верили, что на другом конце метро, на Молодёжной, где радиационный фон был аномально высоким, были почти настоящие деревья-мутанты.
Возле костра сидело трое дозорных. Туннель, как обычно, хранил молчание, но тишина была лишь кажущейся. Шорохи, загадочные звуки и скрипы изредка пробивали полог тьмы, сомкнувшийся вокруг небольшого и совсем не яркого костра. Люди были закалены непростой здешней жизнью, и потому знали - даже когда в туннелях нет ни души, они не пустуют. Открой сознание - и его просто захлестнёт неудержимый поток, текущий по венам громадного лабиринта, ошибочно считавшегося безжизненной конструкцией, созданием человеческой мысли и труда.
- Эй, Андреич! - когда молчать стало невмоготу, спросил пожилой усатый мужчина в неизменной куртке из свиной кожи своего товарища. - Так а что за историю ты хотел рассказать.
Андреич, примерно ровесник своего товарища, но гладко выбритый, в хорошем, ещё довоенном свитере, что свидетельствовало о его зажиточности, не спеша уселся поудобнее, поёрзав на мешке с песком, а потом ответил:
- Да видишь ли, Петрович, какая петрушка... У них там, в Большом Метро, совсем крышу посносило. Воюют друг с дружкой почём зря. Эх, сколько народу погубили, изверги...