ENTERTAINMENT WEEKLY: Верните меня в то время, когда вы впервые приняли участие в шоу. Неужели шоураннеры Джей Ди Пейн и Патрик Маккей усадили вас и сказали: "Хорошо, значит, вы играете Саурона"?
ЧАРЛИ ВИКЕРС: Нет! У меня было, может быть, шесть или семь прослушиваний, и когда я подошел к концу процесса прослушивания, они дали мне два монолога. Они дали мне монолог из Ричарда III в конце, когда он стоит над телом и, по сути, ведет себя по-настоящему зло. Затем, другой был из "Потерянного рая", поэмы Мильтона, и это был буквально сатана. Так что, когда я произносил эти речи, у меня было подозрение, что у персонажа есть какая-то темная сторона. [Смеется] Но это было только после нашего перерыва. Мы сняли первые два эпизода, а затем взяли перерыв из-за COVID. Все это время я думал, что играю Халбранда, человека из Южных Земель, которым, я думаю, я и был.
Но потом ребята усадили меня прямо перед тем, как мы начали снимать третий эпизод, и сказали мне: "Это еще не все. Ты играешь Саурона." К тому моменту, благодаря моему материалу для прослушивания и нескольким другим вещам, у меня появилось подозрение. Но было приятно получить это надлежащее подтверждение.
Знали ли ваши коллеги по актерскому составу вашу истинную личность, или это держалось в секрете?
Нет, никто не знал! Я думаю, Морфидд [Кларк] знала, потому что она была моей партнершей по сцене. Это интересная особенность Халбранда, что на самом деле вы видите его только глазами других персонажей. Они играют очень важную роль в том, как зрители видят его и как зрители видят Саурона. Итак, Морфидд знал, но никто другой не знал. Я сдерживал это в себе. Очевидно, что к концу сезона об этом знало гораздо больше людей. Теперь, я думаю, весь актерский состав знает. Но будет приятно, что скоро мы сможем поделиться этим со всеми остальными.
Удивительно, что вы снимали первые несколько эпизодов, не зная его истинной личности. На протяжении всего сезона мы наблюдали, как Халбранд отправился в почти искупительное путешествие, и временами кажется, что он ищет мира или даже прощения. Как вы думаете, в этом есть доля правды, или все это дымовая завеса?
Я думаю, на это интересно смотреть. Это интересно, потому что Толкин говорит о Сауроне как о раскаявшемся. Он совершенно ясно говорит, что раскаивается, и ему стыдно. Он говорит это в "Сильмариллионе", и он говорит это в некоторых заметках в "Кольце Моргота". Но он всегда ставит слова "из страха" сразу после "раскаяния". Я думаю, что страх может привести человека к искреннему раскаянию, и я думаю, что он боится богов и он боится возмездия. Он преклоняет колени перед Эонве, и его унижают и принижают. Итак, я думаю, что Халбранд является его примером на этой стадии раскаяния.
Независимо от того, считаете ли вы это раскаяние искренним или нет, оно полностью окрашивает его действия в этом сезоне. Вы можете оглянуться назад на его действия, и они могут быть искренним раскаянием, и все это имеет смысл. Но если вы посмотрите на него как на манипулятора всем и использующего Галадриэль, чтобы вернуть его обратно… Конечно, на этом пути случаются некоторые совпадения, которые играют ему на руку. Но он способен манипулировать людьми.
У меня есть четкий ответ относительно того, что сработало для меня лучше всего, но мне нравится оставлять его несколько двусмысленным для аудитории, потому что это создает немного интересную дискуссию. Я думаю, это здорово - оглядываться назад и оставлять это на усмотрение интерпретации.
Властелин колец: Кольца власти
Чарли Викерс в роли Халбранда во "Властелине колец: Кольца власти" | ПРЕДОСТАВЛЕНО: PRIME VIDEO
Я очарован отношениями между Галадриэль и Халбрандом. В финале есть сцена, где он фактически просит ее взять его за руку и править рядом с ним. Что вас заинтересовало в этих отношениях?
Динамика завораживает, потому что она непреднамеренно тянет его обратно в эту тьму. Она не осознает этого, но она дает ему ключи от королевства. Намеревается ли он, чтобы она это сделала, или нет, [подлежит обсуждению]. Но она говорит ему: "Приходи и правь. Здесь, в Нуменоре, для вас нет покоя. Единственный мир для тебя — за морями, как король людей, как король Южных земель", - который непреднамеренно становится Мордором. "Приходи и правь как король Мордора". Она не знает этого, но она притягивает его обратно.
Я думаю, что когда он предстает перед ней в финальном эпизоде, он, по сути, делает подачу. Он говорит: "Давай сделаем это. Ты можешь быть королевой, а я буду королем". Я вовсе не думаю, что это из-за романтики. Это не предложение. Это основано на его собственной личной выгоде. Он думает, что сможет править более эффективно, когда она будет рядом с ним. И если она скажет "нет", это ни в коем случае не конец света. Я думаю, что он злой, и он ужасен, и, в конце концов, он будет отвечать сам. Будет она рядом с ним или нет, он найдет способ сделать это. Но на этот раз, когда она будет там, это будет более эффективно.
Исторически Саурон всегда изображался как непознаваемая фигура. Он буквально безлик, независимо от того, изображен ли он в виде гигантского пылающего глаза или на нем огромный шлем. Здесь это шоу буквально очеловечивает его. Что вас заинтересовало в изучении этой стороны этой культовой фигуры?
Это супер захватывающе, и я чувствую себя действительно привилегированным, что могу создать этого персонажа и изобразить его на данном этапе его путешествия. Он обманщик, верно? И он оборотень. У него много способностей, но это две его главные вещи. Поэтому, создавая для него человеческое лицо, мне нравится думать о его обмане. Если он хочет обмануть Галадриэль, если он хочет обмануть Элендила, Мириэль, Фаразона, он должен быть искренне вовлечен в то, что он делает в своем обмане. Для меня было действительно полезно подумать, хорошо, хорошо, если Саурон ведет себя как человек, он будет жить и переживать все как человек, чтобы всесторонне создать этого персонажа и обмануть.
Он как величайший в мире актер-методист. Он как Дэниел Дэй-Льюис. [Смеется] Он должен полностью погрузиться в себя. Это было действительно полезно для меня, чтобы он чувствовал и переживал вещи как человек. А затем, в восьмом эпизоде, он сбрасывает это, и вы действительно видите всю его мощь, и это было действительно забавно - иметь возможность играть.
В финале есть замечательная сцена, где Галадриэль и Саурон вступают в конфронтацию. Что вам больше всего запомнилось во время съемок этих сцен?
Я помню, как произнес эту фразу, которую не могу процитировать слово в слово. Я не очень хорошо запоминаю реплики. Это что-то вроде: "Я проснулся еще до того, как забрезжил первый рассвет". Это было так сильно для меня. Это было так же, как иметь возможность сделать вдох и расшириться. Это было физическое явление, просто привыкание к многолетнему опыту, который у него был. Вы воплощаете этого человека Халбранда, который обладает определенным уровнем мудрости и силы. Но для того, чтобы обман был настолько всеобъемлющим, на мой взгляд, как актера, продолжительность жизни намного короче. Так что, когда я могу полностью принять это на себя и впустить мир Майи в свое тело, я обнаружил, что это действительно удивительный момент. Я помню, когда мы снимали это, я подумал: "О, это действительно круто".
Затем она пытается ударить меня кинжалом, а он просто без усилий держит ее за руку. Мы видели, насколько она смертоносна, и мы видели, что она делает с другими людьми и насколько она сильна. Так что для него просто без усилий обнять ее, а затем исказить ее разум было просто здорово. Это мечта - иметь возможность сыграть что-то подобное.
Я представляю, в каком веселом мире можно было бы играть. Как вы сказали, это кто-то, кто буквально старше восхода солнца.
Точно. Я имею в виду, Морфидд всегда говорит, что Галадриэль старше луны, и это так верно. Она. Затем вы думаете о Сауроне, и он был там до музыки Айнур. Он был здесь очень, очень давно, еще когда был Майроном Справедливым.
Похоже, вы тот, кто действительно погрузился во все знания Толкина. Была ли какая-то конкретная часть работы Толкина, которую вы сочли действительно полезной, или которая запомнилась вам, когда вы пытались понять Саурона?
Мне нравилось погружаться в знания. Я использовал его очень много. На самом деле, чтобы помочь мне справиться с грандиозностью предстоящей задачи и грандиозностью воздания должное этому персонажу, я вернулся к книгам и исходному материалу. Именно там я провел много своего времени, просто читая и пытаясь понять этого персонажа от его происхождения в Первую эпоху вплоть до конца "Возвращения короля" и приложений.