Муравей полз по коре поваленного дерева, преодолевая трещины и возвышенности, ощупывая усиками путь, чтобы не сбиться с "тропы", проложенной его собратьсями. Вдруг, то, что он принял за бурый сук, сдвинулось с места и ринулось к нему. Если бы муравей умел ругаться, последними его словами было бы: "Да твой же яйцеклад!" Но он не умел, и потому был съеден в молчании. Было что-то трагическое в этой тишине... молчание муравьев. Однако, некому было оценить весь трагизм ситуации. Ящерка, которая съела муравья, на это точно не была способна.
Она была верткой. Она почти всегда была недовольной. И не отличалась особым умом. Тупенькой она была. Но скорость реакции и быстрота компенсировали этот недостаток. Ну,... почти.
Если бы она могла помнить нечто отдаленное во времени, то вспомнила бы как её поймал большой человек. Как она попыталась отбросить хвост и чуть не отбросила лапы. Как её посадили в прозрачную банку из которой она безуспешно пыталась сбежать, но постоянно натыкалась на стенки, которые толком не видела. Как потом её нашел ещё более большой человек и огласил пространство диким криком. Выброси эту мерзость!
Её выпустили.На бревно, где жили такие же ящерицы. Друго дело, что они-то были живородящими. А вот она прыткой. Нетакой. Так они её меж собой и звали "Нета". Впрочем, всего этого ящерка не помнила. Оно и к лучшему.