Замок шерифа Ноттингемского не поражал великолепием, но был крепок и прочен, сложенный из обтесанных крупных камней, окруженный высокой крепостной стеной. На башне полоскался, сворачиваясь и распрямляясь от ветра, флаг короля Джона, которого ждали на ежегодной ярмарке. Ярмарка - это ж целое событие в тихой провинциальной глуши герцогства Ноттингемского, на неё съедутся крестьяне и горожане, землевладельцы, купцы, бродяги, торговцы и воры, причём одних было порой сложно отделить от других, ибо первую торговую заповедь "Не обманешь - не продашь" каждый торговец и купец впитывал с молоком матери. "Пусть Ричард там крушит сарацинов или они его, а ярмарке быть вопреки войнам и крестовым походам", - сердце шерифа ликовало ожидая потока медных, серебряных и золотых монет в заготовленные собственные сундуки и рундуки казны. "Деньги, деньги, деньги, деньги-денежки! Слаще пряника, милее девушки! Все ищут ответа "в чём главный идеал"? Пока ответа нету - копите капитал!" - напевал шериф, - "да, кстати, о девушках...", - внезапно он остановился. - "А не жениться ли мне? Все мужчины на войне, страшные бабы в монастыре и да пребудут там, остались-то красавицы с герцогинями! От ведь раздолье! Жених я видный, мужчина здоровый и матушка - милейшая женщина! - мне всегда говорила, что такого как я может любить только она, а ей можно верить."
Шериф отряхнул пыль с лиловой накидки, прибив одним ударом пару вспорхнувших молей, и вышел из покоев навстречу своему грядущему счастью.