- Ах, ты мой косолапенький...
В толпе смеялись до слёз и хлопали в ладоши. Самое время пополнить монетками заветную чашу!
Но чем следует заканчивать выступление? Конечно, зажигательным танцем. Откуда ни возьмись у цыганки в руках оказалась семиструнная. Немного поперебирав лады, тонкие пальчики уверенно ударили по струнам и мелодия понеслась.
- Давай, Пафнутий Михалыч! Давай мой бриллиантовый! Ай-на-на-на-нэй!
Медведь, аккуратно поставив драгоценную бутыль, освободившейся лапой, а точнее длинным когтем, подцепил шляпу, покрутил ее немного, как заправский жонглер, нахлобучил на свою косматую голову и пустился в пляс. В очередной раз смех толпы сменился удивленно приоткрытыми ртами. А тем временем гитарные переборы становились все быстрее, а музыка громче. Пафнутий, повинуясь своей врожденной музыкальности(редкий медвежий дар, прямо скажем) тоже не отставал, наращивая темп. И наконец вместе с последней звенящей струной Пафнутий Михалыч решительно сорвал с головы свою шляпу и эффектно бросил себе под ноги еще и припечатав тяжелой лапой. Восторгу публики не было предела.
Уже потом, вечером, трясясь по ухабам, они медленно катили по направлению того места, где их ждала остальная труппа. Ада держала поводья и что-то тихонько напевала себе под нос, положив голову на мохнатое плечо Пафнутия, который здесь же, на облучке, рядом с Адой, просто молча думал о чем-то своем медвежьем.