Leonard
Гость
Эсмеральда Павловна сидела в «Грибоедове» -как всегда, за третьим столиком справа, рядом с пальмой. С видом одухотворенно-задумчивым озирала она зал и изредка что-то лениво чиркала в блокнотике. Принесли поднос с кофейничком, молочником и блюдом, полным птифуров, которые радовали глаз своей воздушной фарфоровой свежестью. Рядом встал хрустальный графинчик с коньяком и тончайшими ломтиками лимона - «от Арчибальд Арчибальдыча» - интимным шепотом доложился официант. Эсмеральда Павловна царственно кивнула. И послала сладкую полуулыбку куда-то в кулисы заведения.
Она была хозяйкой литературного салона и привечала «все талантливое», весь «сок умной молодежи». Вот и сейчас явно кого-то ждала. Ожидание затягивалось. Эсмеральда, картинно изогнув запястье, закурила сигарету в длинном мундштуке.
А рядом кто-то в полголоса бубнил:
Она была хозяйкой литературного салона и привечала «все талантливое», весь «сок умной молодежи». Вот и сейчас явно кого-то ждала. Ожидание затягивалось. Эсмеральда, картинно изогнув запястье, закурила сигарету в длинном мундштуке.
А рядом кто-то в полголоса бубнил:
Это был говорящий бюст Лициния. Или Лукреция? Как он попал в Грибоедова, никто уже не помнил, прозвучало имя какого-то иностранца, Жан-Поля. Вроде бы бюст прежде принадлежал этому проходимцу. Проходимец куда-то сгинул, а бюст остался. Он явно был склонен к творчеству и даже сочинял романы. Эсмеральда, как истинная покровительница искусств, относилась к этому благосклонно, и даже обещала, что через свои связи устроит этого Лициния в Союз писателей. Если он сделает свое творение более актуальным и злободневным.Марк Лициний спешился и оценивающе посмотрел на приведенного Октавием оборванца. Заросший бородой мужчина смотрел на него исподлобья, во взгляде его читалась явная ненависть. Странно. Очень странно. Может ему чем Помпей насолил?
- Октавий, где ты его такого взял? - спросил он стоящего чуть поодаль легата.
- В одном из сожженных селений, - как-будто извиняясь отозвался тот, - Он попробовал напасть на моих парней с ножом. Что-то кричал еще, но я ничего не понял.
- Ясно, - сказал Марк Лициний и повернулся к пленнику:
Последнее редактирование: