dreaming of summer
Бургомистр
- Молчишь? Отпираешься?..
Наталья Федоровна оторопело посмотрела на чиновника тайной канцелярии. Давать показания лишенной языка Лопухиной было несколько затруднительно, о чем она тут же красноречивым жестом уведомила своего тюремщика.
- Тогда пиши, где, когда и при каких обстоятельствах состоялось ваше рандеву с маркизом Ботта, и что побудило тебя, дурищу, зло помышлять против государыни нашей. - к женщине пододвинули перо, чернильницу и лист казенного формуляра и дверь захлопнулась. Вечерело. Свеча должна была погаснуть минут через десять, меж тем пальцы Лопухиной после последней пытки с трудом держали перо. Еще линчуют, поди, как великую молчальницу, подумала она и принялась споро писать и про давешний треп с Марьей Алексеевной, и про тетушку Прасковью, имевшую наглость купить такую же шляпку, и про соседа-помещика, спустившего своих гончих на ее левретку. По несчастью, графини де Фиориньи не было в России, к Калиостро она с недавних пор испытывала некоторый интерес, но бабий заговор никак не мог обойтись без иноземного влияния, а потому пришлось приплести имя коварного падишаха, для гарема которого Лопухина чувствовала себя слишком старой.
Наталья Федоровна оторопело посмотрела на чиновника тайной канцелярии. Давать показания лишенной языка Лопухиной было несколько затруднительно, о чем она тут же красноречивым жестом уведомила своего тюремщика.
- Тогда пиши, где, когда и при каких обстоятельствах состоялось ваше рандеву с маркизом Ботта, и что побудило тебя, дурищу, зло помышлять против государыни нашей. - к женщине пододвинули перо, чернильницу и лист казенного формуляра и дверь захлопнулась. Вечерело. Свеча должна была погаснуть минут через десять, меж тем пальцы Лопухиной после последней пытки с трудом держали перо. Еще линчуют, поди, как великую молчальницу, подумала она и принялась споро писать и про давешний треп с Марьей Алексеевной, и про тетушку Прасковью, имевшую наглость купить такую же шляпку, и про соседа-помещика, спустившего своих гончих на ее левретку. По несчастью, графини де Фиориньи не было в России, к Калиостро она с недавних пор испытывала некоторый интерес, но бабий заговор никак не мог обойтись без иноземного влияния, а потому пришлось приплести имя коварного падишаха, для гарема которого Лопухина чувствовала себя слишком старой.