Толстого не люблю: дубовый язык, тавтология на тавтологии, тексты тяжёлые как мешок цемента.
4 том ВиМ бросила на середине, когда увидела, что до конца книги ни одного диалога. Видимо, там какие-то рассуждения за жизнь, а читать 200 страниц этой мутоты мне было влом.
Целиком одолела только Анну Каренину. ГГ Крейцеровой Сонаты я б убила, честно: подсаживается такой к соседу в купе и говорит. Говорит и говорит, не заткнешь. А, ну и отдельно доставляет, что мужик поучает другого мужика, как бабам жить, ходить, что носить. Зайка ты наш, что б мы без тебя делали-то!