Старые размышлизмы на новый лад (Часть 2)
Да, вы должны его почтить.
Но для меня это другое.
Он был... Для меня он... он был...
Он был моим другом
Закончила в очередной раз перечитывать повесть, и скажу, что, на мое удивление (раньше я как-то не обращала на это внимание
), Бильбо в экранизациях изменен не меньше, чем Торин! Это только так кажется на первый взгляд, что Бильбо в фильмах «канонный» (из-за внешнего соответствия, скорее всего, и из-за схожести со старым Бильбо из ВК), но на самом деле от канона там тоже (как и в случае с Торином) остались рожки до ножки, если внимательно прочитать. И связано это напрямую с тем же Торином, вернее, с отношением Бильбо к нему, которое больше всего и подчеркивает, что он рассказывает
не свою историю, а пересказывает историю гномьего короля, частью которой ему посчастливилось быть.
В повести Бильбо особо ни к кому не привязывался (ещё в Шире, походу, ни с кем не дружил, раз они его так легко «похоронили»). Но если уж на то пошло, то к эльфам он имел больше симпатии, чем к гномам (а в Битве пяти армией хоббит собирался защищать... Трандуила!
вотэтоповорот
). С некоторыми из гномов (например, Балином, Фили, Кили и Бомбуром) он подружился, но особо привязан не был ни к кому, и уж во всяком случае, не к Торину. Он плакал после его смерти, но это скорее просто от общего наплыва чувств. И от жалости (ведь у него «доброе сердце», как пишет автор). А слова насчет «я рад был разделить с тобой все опасности» звучали как обычная учтивость. Хотя бы потому, что мысленно он вплоть до последних глав ныл и жаловался, как хочет домой и как всё это ему надоело, и что вообще, это не его поход. Аркенстон он взял потому, что боялся, что гномы его «кинут» с обещанной «четырнадцатой долей» (как нашептал ему Смауг), а отдал Барду — чтобы «всех спасти», потому что чересчур загордился собой (позже сам признал, что был дураком). Он был в курсе о войске Даина, о чем любезно поведал Барду с Трандуилом (на что Бард заметил, что это предательство). Ну ок, акт мира так акт мира, суть не в том, хорошо или плохо поступил Бильбо, суть в мотивах. После битвы Даин дал хоббиту два сундучка с золотом и серебром (так что, не троллями едиными), а кольчугу из мифрила, подаренную Торином, Бильбо отдал в музей (ыыы??
... ну, может, это такое проявление уважения, да только мне эта часть и раньше казалась самой странной). Скажу честно, Бильбо производит в книге не самое приятное впечатление. Какой-то он... неверибельный. Не даром в прологе "Нежданного путешествия" Бильбо говорил, что хоть и поведал Фродо правду о своих приключениях, да не всю. Видимо, "Туда и обратно" — это версия для широкой публики, там хоббит и описал себя молодцом-удальцом, без особых сантиментов, а
настоящая история — только для ушей племянника.
А теперь Бильбо из фильма. Поначалу Бильбо казался таким же, как и в книге. Я не хочу никаких приключений, меня интересуют только мамины ложки-вилки и вообще — отстаньте от меня. То есть тот самый внутренний конфликт между «туковской» половиной и «бэггинсовской». Пока не начал сближаться с Торином. Это происходило постепенно, но отправной точкой, думаю, можно считать рассказ Балина о битве у стен Мории (ок-ок, она как-то по-другому называлась, да так сложно, что и не вымолвишь
). До Битви пяти армий Торин в повести и в половину не был таким героическим, как в фильмах. А тут, конечно, стоит он весь такой величественный и невыразимо прекрасный, а Балин услаждает слух своими пафосными
«тот, за кем я пойду»,
«тот, кого я могу назвать своим королем» — залюбуешься!
А дальше была сцена с троллями, когда Торин сложил оружие, чтобы спасти Бильбо (в книге всё было немного по-другому). Вот тут, мне кажется, Бильбо начал ему доверять, точнее, действия Торина выгодно вписывались в давешнюю повесть сына Фундина. И я не зря писала в предыдущей простынке, что вырезанная (из театральной версии) сцена разговора Гэндальфа с Элрондом о «крови безумия» едва ли не самая важная из всех дополнительных. Дело тут не только в информации, не только в реакции Торина, но и в реакции Бильбо. Именно после этой сцены он ушел с Торином, хотя Элронд предлагал ему остаться в Ривенделле. Хоббит тоже понял, что его используют, как и Торина (то, что они с ним в одной лодке), а так же, вероятно, сыграло роль некое сострадания, желание помощь Торину с его родовыми проклятиями и злосчастной судьбой. После этого Торин спас его на скалах, когда Бильбо чуть не сорвался, и уже это, вероятно, позже вылилось в душевную речь Бильбо о том, что он понимает чувства гномов (или лично Торина? смотрел-то он него, кмк) и хочет помочь им вернуть родной дом. Такой речи нет в книге, и она как нельзя лучше показывает разрыв между книжным персонажем и персонажем из фильмов. И вот где-то с этого момента Торин занимает все мысли хоббита, без преувеличения. Вот взять хотя бы сцену с Азогом: важно даже не то, что Бильбо бросился в одиночку защищать Торина, хотя это было чистое самоубийство (допустим, это можно было бы списать на внезапный героизм и всё такое), важно то, с каким страхом и волнением он смотрел на него с орла — не помер ли?
Оригинальный Бильбо и близко ни за кого так не беспокоился.
(это было 19 декабря 2012 года, вечер (часов пять где-то). я вышла из кинотеатра, на улице лежал снег и горели фонари. и хотя в фильме не было снега, но я чувствовала такой подъем, что мне казалось, будто я всё еще там, в сцене с орлами, которую только что видела! 
)
Ни в «Пустоши», ни в «Битве» Бильбо больше не жаловался, что хочет домой, не проявлял грубости (как в повести — в сюжете с бочками), не говорил (мысленно или вслух), как вы мне все надоели. Но, конечно, если опустить чисто приключенческих пауков и эльфов, вся изюминка — в истории с Аркенстоном, точнее, в совершенно других мотивах сложного выбора Бильбо. А началась она в логове Смауге, где, в отличие от книги, разговор шел в частности о Торине. Сначала дракон пытался убедить Бильбо в том, что Торин его использует и что для Торина его жизнь «ничего не стоит», а когда это не удалось, зашел с другой стороны:
«Так и хочется тебе его (Аркенстон)
отдать. Просто чтобы заставить Дубощита мучиться. Пусть бы его убивал, пусть бы отравлял его сердце и сводил с ума!». В фильме Бильбо и не думал брать камень в счёт своей доли, он не отдал его Торину из опасения, что слова Смауга оправдаются. А потом и Балин сказал, что лучше не отдавать, а то будет ещё хуже. Само по себе это переворачивает моральную оценку поступка Бильбо с ног на голову: вместо крысятничества — благородный мотив (хоть и не без неприятного душка, но благородный). И Барду он отдал камень «в счет долга», чтобы спасти гномов, ведь о войске Даина Бильбо знать не знал. Кроме того, это было последнее, хоть и безумно жестокое и вероломное, средство достучаться до Торина. Кмк, это сработало. Чем всё в итоге закончилось, я писала в простынке о Торине, но он пришел в чувство, вышел на битву и выполнил свою миссию (на 50% эту битву выиграв), так что жестокость оказалась действенной. Если в повести во время битвы Бильбо только прятался и, как обычно, мысленно жаловался на всё и вся, то в фильме он вел себя подобным образом разве что до звука боевого рога с Горы.
«Торин... » — это как
«Сэм... » в пещере Шелоб. Ситуации разные, но сила выражения чувств одинаковая. И потом Бильбо уже не сидел где-то в углу, ожидая, пока всё закончится, а побежал спасать Торина.
«Я не прошу твоего разрешения, Гэндальф» — ну, блин... по-моему тут нечего добавить. И, кто знает, возможно, он бы и спас (то-то Торин вдруг засобирался искать смерти в другой день
), если бы Азог не поймал Фили раньше. После этого, конечно, счастливого конца для Торина уже быть не могло.
В отличие от книжного, который воспринял перспективу смерти Торина без особого впечатления (главное, что расстались друзьями, позже думал хоббит), Бильбо в фильме до последнего не хотел верить в то, что Торин умирает, даже тогда, когда тот уже взаправду умер.
«Джек, вон там лодка...» «Орлы, смотри, орлы прилетели...» — жутковато, но это указывало на степень привязанности. И слова
«Я рад был разделить с тобой эти опасности, все до единой. Это для меня честь, и это больше, чем заслужил кто-либо из Бэггинсов!» — это именно то, что Бильбо искренне, всей душой чувствовал в тот момент. А потом сидел с таким видом, словно и сам недалек от помешательства. Домой с похода он привез только полсундучка сокровищ троллей (о чём говорил еще в прологе «Нежданного путешествия»), у Даина же не взял ничего, да и с самим Даином лично навряд ли виделся, потому что ушел сразу после похорон. Ему ничего не было нужно, потому что где-то с последней трети первого фильма он участвовал в походе не ради сокровищ и вознаграждения, а ради Торина. И уж совершенно точно Бильбо из фильма не отдал бы никуда подарок Торина, даже если не знал его истинную цену.
Так что оба центральных персонажа, и Бильбо и Торин, существенно изменены по сравнению с повестью. Но изменение Бильбо обусловлено изменением Торина: Бильбо, возможно, остался бы таким же, как в повести, если бы Торин остался просто черствым, жадным гномом в голубом капюшоне. А так получилась крепкая дружба, умноженная на очарование королевской харизмой Дубощита и сострадание трагическому герою с изъянами. Торину же, с его тонкой душевной организацией (опять же, в отличие от книжного) очень не хватало друга, для которого он не был бы королем или лидером.
А если коротко, то нужно же было, чтобы кто-то восхищался Торином, раз сценаристки создали его таким привлекательным, а единственную любовную линию отдали Кили
Бонус: один из трех моих любимых треков (два других — «Mirkwood» и «I see fire» из «Пустоши»). Прощание с Торином, прощание с Кили.
Жаль, что все отрывки начинаются уже с разговора Бильбо и с Торином, а не с момента, когда хоббит пришел в себя. Так было бы логичнее, и музыка как раз начинается с этого.
Или его жизнь ничего не значила?
