В триклинии дома Эмилиев, за заложенными наглухо дверьми, вот уже пару часов неспешно длился обед. Слишком пышный, учитывая скорбные обстоятельства. Но к чему копить припасы, если завтра их могут разграбить взбунтовавшиеся рабы?
Жирные угри, трюфели и грузди, привезенные с севера, оленина в медовом соусе и пироги с птицей, сочная спаржа, закуски четырех сторон света, фиги, инжир и прочие фрукты.
Домашней челяди тоже устроено было угощение. Тем, кто не сбежал.
Вино лилось рекой, но никто не декламировал стихов к Лесбии, не обсуждались и столь же редкостные, столь и бесстыдные книги Элефантиды. Всех занимали события последних дней. И, хотя это вредно сказывалось на пищеварении, избежать их обсуждения было невозможно.
- Вообразите, один из бунтовщиков, Орис, провозгласил себя диктатором, облекся в пурпур и двинулся на Рим. А ведь был простым сборщиком чесночных стрелок на плантациях Кайвассии. Но его вовремя обезвредили. Сами рабы — он ведь не свободу им предлагал, а новое рабство. Отменный гарум у вас. Привозной или здесь заказываете?
- Зато второй предводитель рабов обретается на свободе и сумел поднять восстание. Но его имя никому неизвестно. Говорят, он носит маску варвара-бритта - Гаюса Фоксиуса. И восставшие рабы — тоже. К жаворонкам на меду лучше пойдет цекубское.
- Но хуже всего, что Цезаря нашего убили. А заодно и наследника его Октавиана. Чтоб два раза не вставать. Давайте выпьем за их память, пока они держат путь в мрачный Тартар.
- Сам виноват. Нечего на груди змей пригревать, тем более, если грудь твоя волосата, как у варвара. Хотя, не будем придираться: лучше уж лидер с волосатой грудью, чем вообще никакого. Да. Ergo bibamus.
- А как вам расправа над Лепидом? Вообще я предпочитаю зеленые фиги фиолетовым. Истинные дары Цереры. Оцените.
- Признаться, я и сам хотел принять участие в судилище над ним. По прошлым годам помню, что человек это был лукавый и коварный. А единожды солгавши, кто тебе поверит? - да, шесть сортов фиников. из Карфагена и Аравии. Вот эти, янтарные, называются "Персты Света". Эти поклонники Ваала знали толк в удовольствиях. - Да еще закралось у меня подозрение, что Лепид не тот, за кого выдает себя. Это его выражение о спасении собственной пятой точки — уж слишком плебейское, подобающее, скорее, беглому рабу, лишенному всякого понятия о чести. Но, возможно, Лепид так привык притворяться, что изображал беглого раба, готового любого предать ради этой...как он говорил...пятой точки? Но все же он хорошего рода, и я надеялся, что Цезарь сам побеседует с ним и развеет все сомнения. Досадно, право.
- А вот еще вдовая Кальпурния рассылает письма. С обвинениями в адрес небезызвестной сестры Майоруса. Из письма следует, что та втерлась в доверие к Цезарю и погубила его. Но что общего у Цезаря с этой обитательницей Субурры? Мне кажется, Кальпурния просто свихнулась с горя. Я ведь помню ее стиль: она всегда кого-то с кем-то сравнивает. Да и почерк, кажется, не ее. - Марк Эмилий повертел в руках восковую дощечку с письмом. - Хотя, учитывая, что это явная фальшивка, очень возможно, что эта эпистола призвана как раз обелить Арлиссию Майорию или как там эту даму зовут? Расчет на то, что в Риме решат: раз злокозненные заговорщики ее обвиняют, значит, она невиновна. Но это довольно дерзкий план. Не знаю. - он потянулся за горстью карфагенских фиников.