Арлисинья, прекрасная дева, плювала на пальцы и читала почту.
- Раз бумажка. Не значится чья. Мемнохиевская с угрозами? Вот же неймется ему - душа так тянется к чернилам у нехристя, хорошо хоть не в стихах.
- Два бумажка. Говорят гербовая, заверенная, мадемувазель, - посумел встрять доныне молчащий слуга.
- Гербовая? - покрутив в руках письмена, Арлисинья потерла зеленое изображение пальцем и спустя три минуты бумага никакого герба уже не обнаружила. Подделка! Бумажка была переложена к прочитанному. Снова Алфер, мелкий помещик, балуется.
- А это приглашение на четыречасовую лапту от миледи Дени, - отметил слуга.
- Напиши, что мы согласны. И заверни три молочных косточки для ее собакена в салфеточку. Охх, как же жарко, Тимофей. Так бы возле бани какой-нибудь голой и побегать, мочи нет.
- Я сейчас принесу вам веер.
- Да, будь добр. Такое чувство, что небесная канцелярия снова печку гардемаринами топит, - Арлисинья расстегнула верхнюю пуговицу на платье и вернулась к почте.
- Вот етить же! - раздалось спустя время.
- Да, сударыня, - согласно кивнул слуга, Алферу тоже никак не ймется. Сегодня сразу два прислал.
Прочтение почты в поместье текло своим чередом.