Она стояла в центре живописной группы равномерно подрагивающих женщин. Вернее было бы сказать - женщины стояли вокруг неё. Самая высокая из ее "сестер по несчастью" заколотым на макушке пучком почти касалась ее уха. Влада осторожно переступила с одной затекшей ноги на другую, наблюдая как нянюшка в очередной раз пытается свалиться с табурета, демонстрируя чудеса простой бытовой ведьмовской эквилибристики. Наблюдать это можно было бесконечно, за первые пару лет она досконально изучила привычки нянюшки Ягг и уверовала - свалить эту женщину с ног не может даже тройка запряженных в повозку оборотней, мчащихся на бешеной скорости от кадки с водой. Наконец ведьма уцепилась костяшками пальцев за створку шкафа, удерживая табурет под собой кончиком туфли, а другой рукой мазнула по верхней кромке мебели, да и опустилась назад на слабо крякнувшую опору. Выражение ее лица предвещало продолжение банкета.
— Гм-м, — произнесла она задумчиво, — похоже, здесь сравнительно чисто.
Рябая как пеструшка Мелани на нервах почти вогнала ей локоть в живот, справа почти не скрываясь выдохнула самая младшая дочь нянюшки... Влада ждала, сохраняя подобострастное выражение на лице, стараясь думать о том, что она уверена на все сто в каждой высокой полочке, ящичке, шкафчике по люстры и придверные молотки включительно, поскольку приложила к ним руку. Она была длинной, а скорее Длинной и в этом были плюсы.
— Похоже… — многозначительно повторила нянюшка, нагнетая драмы...
Группа прилипла к ней со всех сторон, как флаг к древку в безветренную погоду повиснув на ней, стискивая со всех сторон. Влада мысленно начала отсчет от пяти с большими паузами. Четыре - нянюшка пытается слезть с табурета, путаясь в длинной юбке почти рухает, но вовремя выправляется. Три - необьятная старуха в ворохе юбок падает на табурет. Два - в комнату влетает "милый котик", как торпеда врезаясь в её ноги. Один - она раскуривает трубку и ...улыбается.
— А вы неплохо следили за домом, — признала она. — Молодцы.
Но улыбка тут же исчезла с ее лица.
— Правда, я еще не проверила под кроватью в той комнате, где никто не живет, — сказала она.
И тут в гостиную вошли другие члены семьи. Только в этот момент Влада позволила себе прикрыть глаза на минуту. Нянюшка преобразилась в милую бабушку и бросилась к внукам. Едва избежавшие обморока девушки начали расталкивать оцепеневших на своем месте, приводя в чувство тычками. Влада повернула голову, глядя как муж подталкивает вперед их младшего. Это был Пьюси Ягг, было ему четыре года, и он что-то держал в ладошках.
- А что это у тебя там? — заворковала нянюшка. — Ну-ка, покажи своей нянюшке.
Наверняка какая-нибудь невообразимая фу**я, - подумала Влада, - липкая, мерзкая, вонючая, любимая до невозможности дрянь или изгвазданная игрушка. Сейчас она накормит его сладким, а я всю ночь буду сидеть рядом с ним с верным тазом. И сын ей ничегошеньки не скажет. Потому что она ведьма. Потому что она мать. Ррр...
Пьюси поднял ручки.
— Подумать только, ты же…
Именно тогда это и произошло.
Интересно, куда запропастился его несносный брат? Где этот негодный мальчишка, который должен был приглядывать за младшим, м?
Полчаса и литры вытертых детских слез спустя, Влада Ягг вышла на крыльцо своего дома с тряпкой в одной руке и крайне мрачной думой на лице.
- Найду. И. Откручу. Уши, - пообещала она в пространство, выделяя каждое слово. В этом доме хозяйкой была она, и ни пяди власти отдавать никаким ведьмам не собиралась.